глазый мальчик лет пяти, поминутно заглядывая в дверь пошивочной.
– Димочка, или сюда! – ласково подозвала его пожилая женщина, сидевшая рядом со мной с журналом мод на коленях.
Малыш с готовностью подбежал к нам.
– Скажи, а как твою маму зовут? – спросила моя соседка.
– Р-Рита! – радостно выкрикнул мальчик, немного картавя.
– А папу? – вкрадчиво поинтересовалась женщина.
– Ген-рих! – проскандировал Дима.
– Да неужели? Вот как! А я-то думала, вовсе не так твоего папу зовут, – насмешливо протянула назойливая дама.
Ещё не понимая, в чём дело, я почувствовала в словах женщины ехидство и ощутила неловкость: ну, чего она привязалась к ребёнку?
Словно прочитав мои мысли, соседка повернулась ко мне и, понизив голос, доверительно сообщила:
– Вот ведь, приучила мальчишку своего мужа папой звать. А мне точно известно, что вовсе не от мужа она его родила, а от любовника! Это сейчас она швейкой работает, а прежде несколько лет стюардессой была. От пилота ребёночек и случился!..
В голосе женщины звучала неприязнь, было ясно, что она из тех людей, которым чужие проблемы лишь в радость. Поскольку моя очередь ещё не подошла, пришлось выслушать эту историю, которая произвела на меня сильное впечатление.
Рита работала бортпроводницей пять лет. На четвёртом году её полётов экипаж пополнился двадцативосьмилетним Артёмом. Стройный брюнет со слегка прищуренными серыми глазами, он покорил сердце Риты с первого взгляда. Парень тоже не мог остаться равнодушным к очаровательной стюардессе, и вскоре их роман уже ни для кого не был тайной.
– Чёрт возьми, до чего же ты красива! – восхищался Артём, сжимая Риту в объятиях. – Ну, просто королева! Королева Марго! (Популярный роман Дюма как раз входил в моду и стоял на книжных полках во всех интеллигентных домах.)
Взаимная любовь продолжалась почти год и закончилась весьма банально. Рита узнала, что Артём регулярно одаривает своим вниманием ещё нескольких красоток в разных городах, хотя и её бросать не собирается. Вначале она закрывала глаза на его неверность, но наступил момент, когда терпеть дальше Рита не смогла.
– Артём, у нас всегда будет так? – с трудом сдерживая слёзы, спросила она.
– Что ты имеешь в виду? – беспечно отозвался возлюбленный. – Тебе снова что-то подружки наговорили? Меньше слушай, они просто нам завидуют! Если насчёт Марины, то у нас с ней ничего не было, она скоро замуж выходит.
– Ах, ещё и Марина!.. Сколько же их у тебя?
– Ритуля, не усложняй! Это же так, просто девчонки. А ты у меня – королева!
К тому времени ей исполнилось двадцать пять, и после долгих, мучительных сомнений (а вдруг ещё всё наладится?) Рита решила покинуть авиацию.
– Может быть, останешься? – Командир экипажа был искренне огорчён. – Хочешь, я попрошу, чтобы Артёма перевели на другую линию? Ты могла бы ещё пару лет полетать с нами…
– Нет, хватит. Ничего хорошего из этих полётов не вышло, – грустно сказала Рита. – Я неплохо шью. Подучусь и стану портнихой. Моя одноклассница Маша живёт в Москве и давно приглашает меня на работу.
Рита уехала в столицу, и через три месяца уже работала в небольшом ателье подруги. А ещё через три месяца она вышла замуж за Генриха – обрусевшего эстонца-архитектора, который работал в проектной мастерской и был старше Риты на шесть лет.
Медовый месяц они провели в Таллинне, где у Генриха остались родственники – дядя и двоюродная сестра. Молодожёны бродили по узким улочкам, вымощенным булыжником, заходили в величественные соборы и крохотные кафе с выставленными на тротуар столиками, пили терпкое вино и заедали его пирожными со взбитыми сливками. И ничего, что новобрачный чаще молчал («Слова, синьора, стоят мало…» – признавался герой любимого Ритиного фильма). Она чувствовала, что чувство Генриха надёжно, как скала. И улыбка у него замечательная!
Потекли семейные будни. Муж действительно любил Риту крепко, она чувствовала себя защищённой от жизненных бурь, и про былую любовь вспоминать перестала.
Почти. Лишь иногда… В смутных снах она видела прищуренные серые глаза, которые смотрели с упрёком. Но разве она была в чём-то виновата? И Рита постаралась выбросить Артёма из головы, сказав себе: «Это – прошлое. Я больше никогда не увижу его».
Благодаря Генриху её жизнь была спокойной и радостной, приятельницы ей по-хорошему завидовали. Вот детей пока не было, как-то не получалось. Хотя рано расстраиваться, они ещё так молоды…
А потом, в солнечный августовский день, она встретила на улице Артёма, и её покой сразу же пошатнулся. Так же, как закачались
