безнаказанными, они крупно просчитались. Как и высшие земные чины, решившие, будто с адмиралом Копыловым покончено.
– Скажи спасибо, что нельзя портить товар, и заткнись. Мэт, вколите ему что-нибудь, иначе не выдержу и проведу курс молодого секс-бойца.
Пират рассмеялся собственной, как ему казалось, удачной шутке.
– Снотворное подойдет?
– Вполне. Лишь бы рот держал закрытым.
В следующий миг в вену вошла игла, и сознание Вадима отключилось.
Очередное пробуждение выдалось тяжелым. Голова трещала, слегка подташнивало. Может, оттого, что лайнер жутко шатало. А еще стало очень тесно, будто каюту набили людьми. Прислушавшись, Вадим сообразил, что недалек от истины. Вокруг действительно другие существа: вздыхают, дышат, поскуливают, только вот явно уже не на лайнере – ухо различало урчание мотора.
Вместо мира – черно-серая хмарь. Не соврал пират…
Раньше Копылов не подозревал, что такое беспомощность; теперь испытал на собственной шкуре. Здоровый, ясно мыслящий, он оказался слабее ребенка. Без картинки мир разом стал враждебным, а полученные в ходе жизни навыки – бесполезными. Да, Вадим мог бы обездвижить охрану, заставить пилота или водителя (в зависимости от того, на земле они или в воздухе) сменить курс, но для всего требовалось зрение. Куда бить, как сосчитать охрану, где приборная доска, черт возьми, какого цвета кожа у соседа – всего этого Копылов не знал. Найти напарника? Вариант, но вряд ли кто-то захочет управлять слепым. Копылов представил, как носит удары, следуя инструкциям помощника, и рассмеялся. Даже в воображении выглядело нелепо, неуклюже.
– Чему радуешься? Нас не в круиз везут.
Не в круиз, Вадим знал это без чужих подсказок. На смену нервному смеху пришла злость, и Копылов со всей силы ударил по полу, надеясь никого не задеть. Нужно было хоть как-то выпустить пар. Он не привык к слабости, не привык покоряться судьбе! Вадим вскочил, но десятки рук, шипя, усадили его обратно.
– Что ты, нельзя! Они накажут, – послышалось со всех сторон.
В руки Копылова ткнула фляга.
– Тут протеиновый коктейль. Нас напоили, а ты спал.
Голос высокий, нежный – выходит, заботу проявила женщина. Мерзавцы, они везли всех скопом, будто скот. Ничего, Вадим свыкнется с новым положением… Хотелось кричать. Свыкнется, как же! Хватит себя обманывать, он калека, без операции или специальных очков с трудом различает тени, а все туда же – собрался воевать.
«Да, собрался, – мысленно заскрежетал зубами Вадим, – и выйду из игры победителем».
Немного успокоившись, Копылов тянул из фляги коктейль и пытался освоить чувства, которым прежде не уделял должного внимания: слух, обоняние и осязание. В прежние столетия слепые обходились без микросхем в мозге. Выходит, можно частично компенсировать отсутствие зрения, нужна только практика. Итак, фляга, можно начать с нее. Вадим должен мысленно нарисовать ее облик, все в мельчайших подробностях, только черно-белое. Она квадратная. Ударяешь –
