тоящий на рейде. Перл-Харбор был построен в форме гектограмм. Очевидцы говорят, что количество кораблей было бесконечно. Никто не считал их количество. Но, если приглядеться, оно занимало площадь гавани Перл-Харбор и было бесконечно. Моряки, сходящие на берег на увеселения, по возвращении, то ли от выпитого, то ли от общения с женщинами заблуждались в лабиринте кораблей. Они долго искали свой корабль. Но, потеряв надежду, оседали в судах, где были вакантные места. Между тем как бы ни было бесконечно количество кораблей, оно имело свою конечность. Но это мы можем предположить. Так как
предполагают ученые, что количество вещества во вселенной равно десяти восемьдесят первой степени, никто не верит, что бесконечность можно сосчитать, но предположить, что количество кораблей конечно и, значит, по уходу матросов освобождается вакантное место и что матрос может найти это место, -вполне возможно. Иногда моряки погибали в потасовках в береговых барах и кафе. Это освобождало значительное количество вакантных мест. Америка посылала новых матросов, и они снова исчезали в темных фигурах кораблей лабиринта. Накануне нападения на Перл-Харбор японцы создали воздушную армию. Очевидцы краха американского флота утверждают, что и количество самолетов, участвовавших в налете, было бесконечно. Может, это утверждение неподготовленных к нападению матросов, которые хотят скрыть свою бездейственность и бессилие. Кроме того самолеты делали несколько заходов. Может быть, это связано с тем, что до второй мировой войны американцы воспринимали японцев не иначе, как поваров. И воинственность вторых застала их врасплох. Но то, что количество самолетов было огромно, не поддается сомнению. Значит, армада была другой бесконечностью и другой вселенной. Налагаясь друг на друга, они противоречили идее единости вселенной. Если вселенную принять за единицу, то отняв еще одну, мы получаем ноль. Но и это утверждение не соответствует действительности. Корабли и самолеты ушли под воду. Тут мы подходим к устройству Дантовско- го ада и теорий закона сохранения энергий. никто не знает порядок подводного захоронения. Здесь мы можем только догадываться, воз- можно даже верить утверждению поэта. Но видеть и объять сознанием любую из вселенной нам непосильно. Говорят, один из адмиралов – то ли командующий кораблями Америки – в конце жизни постиг за мгновение до смерти весь объем построения кораблей или количество самолетов в армаде. Но, может быть, это был японский шпион, снимавший флот своим фотоаппаратом.
Скотовод
То, что я богатый скотовод, известно всей округе. Мои стада коров и быков бродят по бесчисленным чекам, каналам, лесам и лугам. Возможно, я не стал бы так богат, если бы не это переселение. Людей переселили из-за вредности газового завода. Раньше скоту негде было пастись, было много людей, держащих скот. Скот выедал пастбища. Теперь нет ни людей, ни дворов. Остались лишь фундаменты от домов, погреба, сады плодовых деревьев и глубокие колодцы для воды, кучи мусора с консервными банками, блестящими на солнце, и ржавым металлом. Мой скот тучнеет изо дня в день. Я не знаю точного количества скота. Но знаю, что его безмерно много. Иногда я бегаю по полям, чтоб поправить свое здоровье, и натыкаюсь на неизвестные стада коров. Я знаю, что они мои, но скот плодится очень быстро, и я не узнаю свой скот. Здесь нет волков и нет воров, и ничего не мешает прогрессивному росту количества. Мне говорят, что лучше я устроился бы на завод и зарабатывал большие деньги. Но зачем мне работать, если деньги мне приносит мой беспризорный скот. Говорят, что выберут нового председателя, и он вспашет брошенные земли, и мой скот выродится. Но это утверждение не имеет под собой почву. Земли давно поросли дикими деревьями, чтоб их выкорчевать, потребуются колоссальные деньги. Их нет у колхоза, так что еще долго бродить по этим чащобам моим диким стадам. Нет, я бы переселился в город: мои стада дики и не требуют ухода, но тогда мои стада потеряют вид на жительство и станут вне закона. А пока они на своей родине. Они даже не знают, что принадлежат мне. Они едят траву, изучают местный ландшафт, пробивают себе дорогу под деревьями, образуя лабиринты дорог, непроходимых для человека. Я ловлю их, когда они выходят на открытые места. Мне говорят, что могут возникнуть воры. Они могут потихоньку обворовывать меня, так что я не замечу. Я вполне соглашусь, что заметить пропажу одного или нескольких десятков скота для меня непосильно. Но разве человек, своровав одного, остановится, он разредит стада, что станет заметно. Да и то, что попавшись, ему придется платить за все украденное. Есть скептики, которые утверждают, что я не так богат, или, если я богат, то можно меня ограбить; но можно ли ограбить меня, если мое имущество доступно всем, чтоб украсть мой скот не нужно сталкиваться со мной. Это спасает мою жизнь. Иногда я не замечаю пропажу: стада так бесчисленны, что падеж-утопленные, заболевшие коровы-для меня незаметен. Иногда пройдя по окрестностям я вижу, как грузят мой скот. Мне бывает немного обидно, но я не рискую приближаться, чтоб увидеть номер машины. Я просто говорю хранителям закона, что воруют и плачу. Это их работа, они и воры уравновешивают работы друг друга. Ничто еще не придумано человечеством, что могло бы быть эффективно. Они иногда убивают друг друга, они имеют право это делать. Странно
