ры, как у него выросла рыбья голова. Точнее, не просто выросла: роковые изменения произошли чересчур для этого быстро. В одно солнечное утро, когда молодой человек подошёл к умывальнику, чтобы снести щетину и почистить зубы, на отражённых в зеркале плечах вместо привычной, человеческой головы увидел новую. Как у рыбы
Навсегда пропали густые тёмные брови. Растаял свёрнутый в детстве и потому слегка кривой нос. Исчез подбородок, а голубые глаза вздулись, выцвели и разъехались в стороны, оккупировав на черепе места, где раньше выглядывали из-под длинных волос уши. Блестя чешуёй, из зеркала смотрела натуральная рыбья морда – окунь в пижаме. Рот полуоткрыт. Затвердевшие губы удивлённо шлёпают. Жабры раздуваются.
Добрых полчаса ушло только на изучение новой внешности. А так как органы зрения легли по разные от некогда курносого лица стороны, то молодой человек извертелся, заглядывая в зеркало то одним, то другим глазом.
Дважды себя ущипнув, в том числе за жабры, Алексей понял, что не спит. Сходил на кухню. Порывшись в медицинской аптечке, замерил температуру тела, проверил давление: Тридцать шесть и шесть и сто двадцать на семьдесят – ничего из ряда вон. В чём же причина столь неожиданного преображения?
Воспользовавшись стационарным телефоном, Алексей позвонил маме.
– Алло, – прозвучало после третьего или четвёртого гудка. – Слушаю.
Молодой человек открыл рот, но ничего не сказал. И не удивительно. Рыбы – существа молчаливые не из принципа. Попробуй поговори, если даже голосовых связок нет!
После нескольких раздражённых «Алло!» мама повесила трубку. Перезванивать сын не стал.
Интернет не помог. Загуглив «у меня выросла рыбья голова – что делать», ничего путного молодой человек не нашёл.
Бесплодные попытки разобраться в происходящем лишили последних сил.
Вернувшись в спальню, Алексей юркнул под одеяло, и вскоре спал без задних ног. Солнечный свет этому не мешал. Как не препятствовало сну и отсутствие век.
Придя в сознание, Алексей ощупал голову и без зеркала понял: захватившая лицо жуткая морда никуда не исчезла.
Захотелось сказать грубое слово, но рыбы материться не могут. Как, впрочем, и петь псалмы. И просить пассжиров маршрутного такси передать за проезд. Внутренний голос подсказывал: рыбья голова – это навсегда. Однако попробовать вернуть прежний облик стоило.
Врачи и учёные, к которым ходил на поклон, представители властей – разводили руками. К магам и кудесникам, со страниц жёлтой прессы обещавшим излечить неизлечимые болезни, Алексей даже не обращался. Как человек рациональный и здравомыслящий, не верил в существование магии: белой, чёрной, радужной – какой угодно.
Раз от рыбьей головы лекарства не найти – с нею следовало жить.
Алексей приложил немало усилий, чтобы доказать родственникам свою дееспособность, и что не стоит воспринимать его, как инвалида. Конечно, на новую голову стало сложнее подбирать головные уборы. Солнцезащитные очки никак не держались на гладкой чешуе. Да и собеседником человек-рыба стал никаким. Вот, и конец неудобствам.
Навыки общения, к примеру, не пострадали. Любое сказанное слово Алексей понимал, а если хотел донести своё мнение, то немота не мешала. Для самовыражения он использовал ручку и лист бумаги. Или вовсе обходился жестами.
В кругу друзей Шишкина и раньше видели не часто: на массовые посиделки юноша выходил с неохотой. С рыбьей же головой на плечах почти перестал получать приглашения на именины, похороны, «новые годы»… Одним только присутствием человек-рыба всех смущал, а то и вовсе ставил пригласивших в неловкое положение. Часто это связывали с изменившимися гастрономическими пристрастиями. Спиртные напитки молодой человек пить перестал, а в пищу употреблял только дождевых червей и опарышей – не лучшее дополнение к праздничному столу.
Работа, к счастью, не требовала от Алексея умения поддерживать беседу, да и редкая диета никого не волновала: ни коллег, ни начальство.
Пять лет преображенный Шишкин проработал коком на пассажирском лайнере «Тир-на-Ног» английской приписки. Последние месяцы – в ранге первого заместителя начальника камбуза. Попал на судно еще за год до рыбьего инцидента и благодаря семейным связям, но карьерный рост – всецело заслуга личная. Юноша блистал кулинарными талантами. И команда корабля, и пассажиры без устали нахваливали изысканные блюда восточноевропейской кухни, которые удавались молодому коку особенно хорошо.
Сменив людскую голову на рыбью, Алексей остался первоклассным специалистом, не растеряв чисто человеческих достоинств. Оставить его на камбузе или нет – такой вопрос даже не подняли. Зачем растрачиваться вежливыми, непьющими людьми, которые умеют и хотят работать? Кроме того, в необычной внешности
