в подобном соревновании гигант вполне мог дать старшине сто очков вперед и не проиграть.
– Сила есть, ума не надо, – сердито огрызнулся уязвленный старшина. И это прозвучало совсем грубо.
«Что, съел?» – с удовлетворением отметил про себя Бегичев. Ему понравилось, как разделался солдат с Махоткиным. Калабашкин был не так прост, как могло показаться: он умел постоять за себя.
Раздвигая толпившихся в тамбуре бойцов, Ладов провел младшего лейтенанта в вагон. Тот охотно следовал за сержантом, чувствуя, как нужна ему сейчас твердая направляющая сила. Бегичев, пожалуй, слишком отпустил тормоза. А командиру это не годится. На него солдаты смотрят, все замечают. От того, как ведешь себя, зависит и твой авторитет, и дисциплина во взводе. Но может же человек в кои веки расслабиться, особенно если ему всего двадцать?! До чертиков устаешь от необходимости быть серьезным и взрослым. Хочется порой хоть ненадолго забыть о своем командирском положении, о том, что обязан следить за каждым словом и поступком…
– Наша каюта третья, командир, – сообщил на ходу Ладов.
– Посторонних нет, – добавил идущий позади Шибай.
– Значит, оккупировали прочно? – засмеялся Бегичев. – Молодцы, разведчики!
Его не покидало озорное настроение. С удовольствием выкинул бы сейчас какую-нибудь штуку, сыграл в чехарду, например, или запел… Певец из него никудышный. Но в жизни всякое приходилось. В училище, бывало, выведет старшина курсантов после вечерней поверки на прогулку и командует: «Запевай!»
Больше всего училищный старшина любил почему-то марш летчиков, хотя к авиации никогда отношения не имел.
«Запевай!» – повторяет он более грозно.
Строй молчит. До песен ли? Мороз за тридцать. Ветерок с Тобола пронизывает до костей. Шинелишки на них хлипкие, на сибирские морозы не рассчитаны.
«Запевай, Бегичев!»
Голос старшины повисает на самой высокой ноте. Назвал персонально – попробуй не запеть! И вот взлетает над плацем простуженный голос:
Все выше, и выше, и выше
Стремим мы полет наших птиц…
Строй подхватывает. Никому не хочется лишних полчаса топать на морозе. Все знают: если старшине не понравится песня, дополнительный урок строевой подготовки обеспечен… И все-таки хорошее было время!
– Как насчет подзаправки, командир? – спросил Ладов, когда они вошли в купе. – Имеется отличный трофейный харч.
Он бросил выразительный взгляд на сидящего в углу ефрейтора Перепечу. Дополнительная снедь, конечно, его забота. Солдаты не зря зовут ефрейтора нештатным интендантом взвода. Перепеча – архангельский рыбак, мужичок артельный, хозяйственный. Он все может достать, в том числе спирт, до которого охотник. Когда его ругают за пристрастие к гвардейской норме, он степенно поясняет: «А мы привычные нутро согревать. Без ентого на севере не сдюжить».
– Поезд тронется – поедим. Запас продуктов нам не помешает, – одобрительно заметил Бегичев и тоже взглянул на Перепечу.
Похвала
