был создан самим де Голлем? Или же можно сказать, что политик де Голль – это проект Черчилля и Англии? Изначально для Черчилля второе утверждение было бесспорным. Он действительно считал, что Шарль де Голль будет просто его марионеткой. Однако француз так не думал. Однажды во время разговора с де Голлем по вопросам практического порядка британский премьер-министр бросил в сердцах, что если Англии надо будет выбирать между сушей и открытым морем, то она всегда выберет море. Это фактически означало, что если Черчиллю надо будет выбирать между де Голлем и Рузвельтом, то он выберет Рузвельта. Затем англичанин, войдя в раж, заявил, что Правительство Его Величества содержит не только французскую армию и администрацию, но и платит за их же штаны. На это де Голль совершенно хладнокровно ответил, что слишком беден, чтобы склонять голову, и поэтому другого поведения от него ждать не стоит.
Уже после окончания военных действий Черчилль говорил, что из всех крестов, которые он нес во время войны, самым тяжелым был лотарингский, – подразумевая под этой метафорой де Голля. Премьер-министр Великобритании воспринимал как постыдный тот факт, что французский генерал вел себя не так, как ему хотелось, – потому что Черчилль действительно многое вкладывал в де Голля. Тем не менее француз сумел доказать, что его кандидатура была единственным возможным решением для Лондона, – и ему понадобилось большое дипломатическое и политическое мастерство и личное мужество, чтобы внушить британцу эту уверенность.
Еще более напряженные отношения у Шарля де Голля складывались с Рузвельтом, который попросту не выносил генерала. Разумеется, дело было не в том, что француз и американец не сошлись характерами. Для Рузвельта главным было то, что Франция фактом своего поражения и капитуляции перед Гитлером сама вычеркнула себя из списка великих держав. Более того, американский президент считал, что после окончания Второй мировой войны и СССР окажется настолько измотан, что оглядываться на него не имеет смысла, – так что самым важным событием в этот момент будет конец британской колониальной системы, а главным «наследником» британской мировой гегемонии станут Соединенные Штаты Америки. Несомненно, Черчилль очень этого боялся, однако первым кандидатом на утрату статуса империи все-таки была вторая по рангу Франция.
В силу всех этих обстоятельств стремление де Голля представлять не просто Францию, а Французскую империю выглядело для Рузвельта совершенно неприемлемым. Поэтому американский президент пытался навязать французскому генералу оккупационную администрацию, как в Италии, воевавшей на стороне гитлеровской Германии. Де Голль решительно возражал, говоря, что этого не будет.
32-й президент США абсолютно твердо вел дело к тому, чтобы Франция стала просто обычной, освобожденной от оккупации страной. Именно поэтому, стремясь избежать такого унизительного для Франции сценария, де Голль добился того, чтобы Париж в 1944 году освобождали не англо-американские
