и, а во второй даже поколотили. Потому что в его злой голове все сказки перепутались. Змей Горыныч побеждал Илью Муромца; Емеля ловил щуку для Бабы Яги; царевна-лягушка превращалась в серого волка, а старый царь от молодильных яблочек – в Соловья-разбойника.
За такие сказки так отблагодарили колдуна люди, что еле он домой добрался. И накинулся на пленника:
– Ах, ты, облезлая борода, обманул меня подлый? Признавайся, откуда берешь свои сказки? Иначе в ворону превращу.
– Ну что ж, – вздохнул старик, – видно придется свою тайну открыть. Все дело в моей волшебной подушке. Сплю я на ней – и вижу свои сказки.
Обрадовался колдун:
– Так бы и давно. А ты, чтобы люди тебя прокляли, будешь гнилым болотом.
До сих пор лежит глупый завистливый колдун на старой подушке, ждет сказок. Но ему только жабы да змеи снятся.
А из болота ручеек пробился. Бежит по земле, журчит. Подойдет к нему добрый человек, и услышит хорошую сказку.
Истории старой груши
Однажды пришлось погостить мне на даче моего давнего друга, недалеко от небольшого российского города у слияния двух рек, Дона и Тихой сосны. Дача была на опушке леса, за ним поднимались меловые горы, заросшие редким кустарником, и совсем недалеко виднелась, обрамленная ивами, Тихая Сосна. От дачи к реке вилась тропинка мимо стариц, по заливному лугу, прямо к уютной лужайке среди деревьев у воды. Старые мостки среди камышей, песчаное твердое дно и чистая вода – что можно придумать лучше для нормального отдыха? Вот и загостился я в этом чудесном месте, право, мне не приходилось еще отдыхать лучше. Во дворе дачи, прямо перед моим окном, росла огромная груша – полудичка. Зеленые плоды ее вязкие и твердые, но стоит им отлежаться, становятся на удивление мягкими и сладкими. Но в то время груша только отцвела, и едва виднелись ее маленькие плоды среди листвы. Груша эта была не совсем обычная: Стоило мне заснуть под ее кроной, как начинались сниться удивительные сны, цветные и яркие ,один интереснее другого. Жаль только, что многие забылись, но некоторые из этих волшебных снов я все же запомнил и расскажу их вам сейчас. Я так и назвал их: истории старой груши.
История первая
Каждую весну широко разливается наша река, так, что доходит вода почти до самого порога. Но с каждым днем все сильнее пригревает солнце, и вода отступает, оставляя маленькие озерки и просто лужи. Прогретая влажная земля быстро покрывается травой, в озерках прямо из воды поднимаются мощные сочные стебли "куриной слепоты". Атласные, желтые цветы ее сплошь покрывают луг, так, что он кажется золотым.
В одном из таких бочажков на нашем лугу по весне появился головастик. Сначала он внимательно огляделся: Все вокруг него жило и двигалось. Суетились какие-то рыбешки, личинки, жучки и еще бог весть кто. Он решил найти укромное местечко, чтобы спрятаться, а не то в такой суматохе немудрено угодить кому-то на обед. Он устроился под каким-то листом, и оттуда наблюдал за всем, что творилось вокруг. Прежде всего он убедился, что население озерка мелковато, чтобы навредить ему. Рыбешки были не больше него, а жучки, личинки и прочая мелочь ему были не страшны. Тогда, осмелев, отправился он осматривать свои, как он решил, владения.
Прежде всего, он столкнулся с личинкой ручейника, похожей на кусок ветки с лапками. Головастик, не задумываясь, так и обратился к ней: "Эй, ты, плавучий чемодан с лапками, уйди с дороги, уродина, ты бы лучше лежал на дне, да не позорился!" Личинка, пока развернулась к головастику, его и след простыл: он уже нежился у самой поверхности воды.
Вдруг огромная тень метнулась над озерком, вода заколыхалась, и прямо перед собой головастик увидел две длинные ноги. Он посмотрел вверх и обмер: это был журавль! Тут уже не до шуток, и головастик нырнул на самое дно, забившись в ил. Все замерло под водой. Птица недолго постояла, схватила нерасторопную рыбешку и улетела. Тут только увидел головастик рядом с собой жука – бокоплава, он что-то прилаживал под листом калужницы.
– Как это тебя не склевал журавль, удивительно! Ты такой толстый и неуклюжий. Вот было бы весело. Ты бы вместо лап завел себе вот такой длинный хвостик, как у меня, и тогда был бы таким же ловким и проворным, как я.
– Но я же жук, а у каждого жука должны быть лапы и крылья, – пытался объяснить ему бокоплав.
Но головастик уже не слушал его, и посмеиваясь, он отправился вновь погреться на солнышке.
Прошло несколько дней, и, однажды, увидел головастик, что откуда-то появились у него две лапы, очень похожие на лапки бокоплава ил лапы ручейника, над которыми он так смеялся. Он, было, совсем приуныл и спрятался в тину, но тут увидел стайку рыбок и оживился:
– Ха-ха-ха, поглядите-ка на этих уродцев, они, видимо, где-то потеряли свои лапы, и у них остались только их глупые хвосты!
Рыбешки кинулись врассыпную, а головастик все возмущался,
