любовью, на которую способна далеко не каждая женщина. А потому, оставаясь в море один на один со своей «Костромой», Шубин часто разговаривал с ней, отечески корил за допущенные промахи, хвалил за успехи, придумывал ласковые прозвища, а порой, под настроение, даже рассказывал анекдоты. Его отношения с кораблем были настольно личными, что о них он никогда не рассказывал никому, даже жене. Наверное, это была его самая сокровенная тайна.
– Товарищ командир, можно по трансляции «нашу» поставить? – запросили из радиорубки.
– Давайте! – отозвался Шубин. – Пока время есть, можно и послушать.
«Нашей» на корабле считали старую-престарую песню Визбора про пароход «Кострома». И хотя та, визборовская, «Кострома» никакого отношения к шубинской не имела, экипаж считал ее своим гимном. Песню любили и матросы, и офицеры, любил ее и сам Шубин, к тому же, как ему думалось, любила эту старую песню и сама «Кострома». Да и кому же не понравится, когда о тебе поют!
Запахнувшись в канадку, Шубин вернулся в ходовую рубку и поудобнее уселся в командирском кресле.
Стоявший вахтенным офицером командир БЧ-2 Витюков, знавший обо всем на свете, втолковывал Марченко о преимуществах и рисках биткоинов.
– Ферма, конечно, здорово, но где ты найдешь столько мощных компьютеров, да еще с мощнейшей системой охлаждения!
Шубин прислушался краем уха и ничего не понял. Какие фермы? Какие биоткоины? Будучи по натуре человеком любознательным, ему, конечно, интересно было бы узнать, о чем так увлеченно разговаривают подчиненные офицеры, но чувство субординации не позволило задать могущий показаться глупым вопрос. Вообще-то, артиллерист должен был наблюдать за обстановкой, а не точить лясы со сменившимся старпомом. Но ситуация была спокойной, и Шубин решил: пусть поболтают.
А из динамика уже звучало:
…То ли снег принесло с земли,
То ли дождь, не пойму сама,
И зовут меня корабли:
«Кострома», кричат, «Кострома».
Лето мне, что зима для вас,
А зимою – опять зима,
Пляшут волны то твист, то вальс,
«Кострома», стучат, «Кострома».
И немало жестоких ран
Написали на мне шторма,
Как рыбацкий глубокий шрам —
«Кострома», уж ты, «Кострома»…
Над морем опустилась ночь. Тяжело переваливаясь в волнах, «Кострома» шла вперед. Шубину не спалось в каюте, и он поднялся в ходовую. Ночью в ходовой рубке темно. Лишь слабо мерцает подсветка приборов да индикатор кругового обзора навигационной станции. Полумрак и ощущение близости моря располагали к раздумьям.
…Его «Кострома» была уже немолода. Три десятка лет для корабля – возраст весьма почтенный. Большие десантные корабли проекта 775, к которым принадлежала «Кострома» строились в 70—80-х годах поляками в Гданьске в рамках Варшавского договора. Говорят, что электрокабели на них укладывал
