и стервозному одуванчику даже удалось вытащить меня в бар перед сном. Пашка, проведя за рулем последние несколько часов, конечно, ушел спать, а может, просто предпочел свою электронную книжку нашему обществу. Олег также остался в номере, и я даже не стала предлагать ему посидеть внизу и поболтать, прекрасно понимая, что никакого разговора не получится в присутствии Леры. По-моему, она его смущала своими выходками и издевками.
Бар, конечно, был совершенно унылым заведением, особенно в сравнении с «Гадюкой», где я сама совсем недавно имела честь работать. Вытертые мебелью и ногами посетителей полы, дешевые пластиковые стулья и столы, убогий ассортимент. Играла какая-то музыка из радиоприемника, и, уж конечно, о выступлении живых групп не приходилось и мечтать. Однако Леру все это ничуть не смутило. Походкой хозяйки жизни она подошла к барной стойке и без долгих раздумий потребовала бутылку не самого дешевого портвейна. Бармен – грузный пожилой мужчина – потребовал предъявить паспорт для подтверждения возраста, и я не думаю, что он был чрезвычайно законопослушным гражданином, просто покупательница, невысокая, худенькая, с взъерошенными светлыми волосами и без косметики выглядела не больше, чем на пятнадцать лет. Лера смерила бармена презрительным взглядом, но спорить не стала, молча кинув на стойку выуженное из заднего кармана шортов водительское удостоверение. Я проследила взглядом за маленькой пластиковой карточкой, пытаясь прочитать фамилию и дату рождения, но безуспешно. Спрятав удостоверение обратно в задний карман и ухватив увесистую бутыль за горлышко, Лера потащила меня к самому дальнему столу в уголке.
Мне не хотелось с ней пить, тем более портвейн, тем более в зашмыганной забегаловке, но впереди была длинная, по-летнему теплая ночь, а спать вовсе не хотелось. Я подумала, что если позволю ей хорошенько напиться, то смогу улизнуть из нашей общей с ней комнаты и отправиться немного погулять по чужим незнакомым улицам или даже выбраться за город, побегать зверем.
Говорить нам было не о чем. Я попыталась вызнать, почему она едет с нами и что знает о конечной цели, кто она вообще такая, что умеет и сколько, в конце концов, ей лет, но Лера на все вопросы отвечала уклончиво, несмотря на то, что уже успела осушить добрую половину бутылки и была прилично пьяна. Она и мне подливала, но я не слишком спешила вливать в себя это пойло, и в худшем случае выпила полстакана.
Лера болтала без умолку, но о совершеннейшей ерунде: какие-то истории, анекдоты, сплетни, а потом вдруг умолкла и странно посмотрела на меня.
– А не пойти ли нам спать? – задала она мне поистине долгожданный вопрос, и я с облегчением кивнула. Наконец-то ее накрыло!
Но радовалась я рано.
Мы отправились в номер, причем Лера забрала с собой практически пустую бутыль портвейна и прикладывалась к ней по дороге, раскачиваясь и норовя опрокинуться в кусты. Сделав глоток, она передавала бутылку мне, и я просто несла ее в руке, а моя пьяная подруга даже не замечала, что я не пью. Затем она снова
