шаркающей походочкой. Голый торс, замызганные маслом танкистские брюки, обе руки глубоко погребены в карманах, и неизменный окурок в углу улыбающихся губ: Дори – роттенфюрер Винфрид Доренвенд.
– Что сейчас будет! – Эрнст отставил канистру в сторону и толкнул локтем Блондина: – Давай отсюда, Цыпленок! Отнесешь канистру к машине, а потом мухой обратно!
Уходя, Блондин слышал позади громовые крики. Техник роты попытался унизить Дори до размеров садового гнома. А когда Блондин прибежал назад, то техник уже медленно испускал дух. Хотя Дори стоял «руки по швам», но его поведение, и прежде всего выражение лица, которым он владел мастерски, и его подобострастные «Так точно!», «Слушаюсь!» были карикатурой, пародией на солдата, и после того, как техник в конце своей канонады отчаянно прохрипел:
– И что вам, засранцу, здесь надо? Вам, мешку с дерьмом? – последовал неожиданный ответ:
– Командир роты послал спросить, не в отпуске ли вы, обершарфюрер!
– Что-о-о? Ка-а-ак? Отпуск! Вы… – И тут началось перечисление характеристик личности, на которые была так богата его фантазия.
– Или, – прокартавил Дори, – когда наконец рота получит канистры?
Техник посмотрел на ухмыляющихся разносчиков бензина.
– Вы еще здесь? Вы, сонные мухи!
А когда увидел Блондина, стоящего без канистр, заорал на него:
– А вы, корова неуклюжая, схватили две канистры и бегом отсюда к чертовой матери!
Когда Блондин проходил с двумя канистрами в руках мимо Эрнста, тот, ухмыльнувшись, прошептал:
– Там впереди – связисты. Им нужен бензин. А мы за него получим баночное пиво. У мюнхенца башка варит! А?
Вечером было так же жарко, как и днем. Никакой свежести, ни единого ветерка. Только удушающая жара. Они сидели под тремя деревьями, под которыми устроили пикник, ели тушенку с хлебом и пытались отгонять мух.
После каждого глотка теплого баночного пива пот начинал течь в три ручья. У сигарет после еды был соломенный привкус, и они драли горло.
– Прекрасная ночь.
Камбала кивнул головой в ответ на слова Куно о прекрасном.
– Ничего не имею против.
Вальтер загасил свою сигарету о землю:
– Ты прав, Камбала. Куно под прекрасным понимает лишь тишину.
– А может быть, прекрасную тишину? – усмехнулся Пауль.
– Долго так не будет. – Йонг раздавил ногой пустую банку из-под пива. – Скоро придут любимые огненные червячки, Камбала.
– Не понял?
– Огненные червячки, – повторил Зепп. – Летят один за другим, одинаковые, и летят так красиво!
Когда Вальтер увидел непонимающее лицо берлинца, он рассмеялся:
– Зепп имеет в виду трассирующие пули!
– А когда заварится каша, Ханс?
– По обычаю
