Вы и так все скоро коньки отбросите, зачем вам наркота? Возникнут вопросы, а оно нам надо? У нас с Сашком и так работа нервная, зачем лишние волнения? Если кто-то из больных помрёт, так туда ему и дорога, вряд ли будут вскрытие делать! Рак тебя съел или сердечко от болевого шока надорвалось – нам наплевать. Опять же вскрытие мы сами будем проводить, сами и причину смерти определим, понял?
Геннадий Дмитриевич довольно захохотал. Видимо, он был юмористом, а по сути – наркоманом, ворующим лекарства у людей, которым препараты облегчали течение болезни!
Яна, скрючившись под металлическим столом, слушала этот разговор и думала, что ей в этой ситуации предпринять. Может быть, заорать, выскочить из-под стола и вылететь в дверь? Пока бандиты придут в себя, она убежит. Нет, не пойдёт, её в миг схватят… Так что же делать, что?..
В это время старика выволокли из металлического отсека и попытались уложить на стол. Старик отчаянно отбивался, но сил у него явно не хватало.
– Пустите меня, сволочи! – орал он. – Я вам так этого не оставлю, вы ещё сгниёте в тюрьме, паразиты!..
– Сашок, принеси лекарство, – сказал Геннадий Дмитриевич. – Сейчас этого дебошира утихомирим. Надоел, гад. Давай, давай, шевели ластами, а то не ровен час сюда кто-нибудь заявится и нас спалят.
– Не надо! Пожалуйста! Отпустите!.. – умолял старик.
– Заткнись! А то в тыкву получишь!
Старик на минуту затих.
Хлопнула дверь – Сашок ушёл за лекарствами.
Яна поняла, что, скорее всего, бедного старика сейчас прикончат. И совершат это преступление в её присутствии и при её попустительстве. Этого допустить Яна просто не могла! Она судорожно пыталась хоть что-нибудь придумать, но в голове была пустота, причём после лекарства её ещё и подташнивало. Но делать что-то явно было нужно, только вот что?..
Старик вновь активизировался и принялся взывать к совести бандита. Но тот только вяло отбрёхивался, не обращая на мольбы несчастного ни малейшего внимания.
Послышались быстрые шаги – это вернулся Сашок. Яна осторожно высунула нос из-под простыни и застыла от ужаса. Сашок держал в руке шприц с каким-то лекарством.
Старик тоже увидел орудие убийства и заголосил что было сил.
Геннадий Дмитриевич навалился на него, пытаясь зажать бедняге рот.
– Чего стоишь?! Давай, коли! – закричал он.
Сашок на секунду замер, соображая, как половчее воткнуть смертоносную иглу в отбивающуюся жертву.
Яна поняла, что ее час настал! Она молнией выскочила из-под стола, схватила руку Сашка, в которой находился шприц, и со всего размаха всадила иглу в мягкое место главаря.
– Ты что?! Ты что делаешь?! Придурок! – заорал Геннадий Дмитриевич, оборачиваясь и на секунду отвлекаясь от своей жертвы.
– Это не я! – кинул шприц на пол Сашок, переводя взгляд то на свою руку со шприцем, то на растрёпанную тётку с перекошенным лицом, невесть откуда
