уже лет с восьми. Врачи даже рекомендуют поощрять этот искусственный метод увода детской психики от своей природной сексуальной зависимости. Посмеялся про себя Константин Валерианович, но меры принял… Своеобразные, но принял незамедлительно…
Ксения уходила ночевать к своему мужу Василию и ребенку после ужина, часов в девять вечера. Воспитательница Саши и того раньше. Уже на следующий день после доноса доброй поварихи на любимчика Сашу, в одиннадцатом часу, в квартире Крестелевского появилась расписная, волоокая крашенная блондинка с пышным бюстом и еще более пышными бедрами. Голубые глаза ее излучали обволакивающую истому. Большие, сочные губы молодой путаны были так похожи на перезревший персик, что казались съедобными. Надушена она была так сильно, что волнующий ее запах убил все прочие здоровые запахи опрятного жилья Крестелевского с почти аскетической обстановкой.
– Роза, мой сорванец теперь так увлечен игрой с собственными гениталиями, что не дождался моего возвращения. Раньше он без моего поцелуя в постель не ложился. Я думал мы посидим, перекусим, чтобы мальчик привык к тебе… Так что прошу извинить его невежливость…
Роза понимающе кивнула и стала деловито раздеваться, искоса поглядывая на хозяина: соблазнится он или не соблазнится. Останется ли она на всю ночь за повышенный гонорар или ее выпихнут в такси после демонстрации перед пацаном образовательного сеанса любви за обычную плату. Но Крестелевский не проявлял к отцветающему телу шлюхи ни малейшего внимания. "Скупердяй этот Крестелевский, боится заплатить двойной тариф", – насмешливо подумала душистая дива.
– Извини, малышка, я не предложил выпить. Для храбрости, так сказать… Все-таки мальчик… Первачек. Налить или потом? – Снова извинился Крестелевский.
– Потом, дорогой. Сначала займемся клиентом. А то твой сынок вконец истощит себя… Я не хочу стать неоплодотворенной жертвой детского рукоблудия… Я пошла… Мальчишку зовут Саша? Я не ошиблась?
– Да. Саша. Но можешь называть и Александр Константинович. Он это любит…
Роза подошла к зеркалу, проверила наличие на лице подходящей улыбочки и на цыпочках, жеманно покачивая изумительным задом, двинулась на работу. Крестелевский двинулся следом за голой гостьей к двери спальни сына, но она решительно повернула его прочь.
– Мой золотой, доверься мне. Я даже волнуюсь. Чудное приключение… Все будет по высшему разряду…
– Пожалуйста, моя пышечка, не торопись с оральным сексом. Мальчик и без того сторонится девчонок…
Крестелевский не отходил от двери в течение всего сеанса посвящения мальчика в мужчины. Что происходит с сыном, он мог только догадываться. Слышалось только сытое постанывание и трудолюбивое мурлыкание молодой "прости господи". Собственные воспоминания его о первом грехопадении по воле Маши-Матильды с омерзительной наглостью лезли в голову. Он отгонял их всеми силами.
Наконец,
