Еще никто ничего не решил, никто ничего толком не знает и не понимает. Но кто-то без согласия «братвы» уже до собрания единолично принял решение о готовности к мятежу и даже начал претворять этот план в жизнь. Кто же мог приказать команде исполнять его приказы и вместо сна торчать у орудий, одновременно скрываясь от глаз начальства. Да и зачем их сторожить? Неужели их могут унести или выбросить за борт? Это полный бред.
Далее Дыбенко утверждает, что именно по его приказу телеграфисты «Павла» установили связь с «Гангутом». Если это так, то можно представить, какой кабак творился в телеграфной рубке на образцовом «Павле», а ведь это строго режимное помещение, куда вход посторонним заказан, а каждая телеграфная передача фиксируется и заносится в журнал телеграфной связи. Ведь в разгаре война, и враг не дремлет. Неужели на «Павле», в отличие от всего остального Балтийского флота, где связь находилась под строжайшим контролем не только органов контрразведки, но и лучшей на тот момент в мире службы связи во главе с капитаном 1-го ранга Непениным, все было так запущено? Не верю!
Казалось бы, кто мог подтвердить, давал ли тогда в реальности какие-нибудь команды на «Гангут» Дыбенко. Но вот незадача: матрос с «Гангута» Д.И. Иванов, оставивший мемуары об этом мятеже, оказалось, отвечал именно за связь с другими кораблями… Вот что он пишет: «По поручению Полухина распоряжения восставшим передавал машинист Павел Петров… Увидев меня, Петров крикнул:
– Бери, Иванов, людей – и на бак, сигнальте кораблям!
Я вбежал на бак, ударил в колокол, Талалаев с Питляком (матросы “Гангута”. – В.Ш.) стали кричать в мегафон:
– “Гангут” восстал! “Гангут” восстал! Власть в наших руках. Присоединяйтесь к нам, павловцы! Присоединяйтесь, рюриковцы! Все присоединяйтесь!
Сменяя друг друга, мы долго звонили, долго кричали, но Гельсингфорсская бухта не отзывалась. Словно и не стояли здесь корабли 1-й и 2-й бригад. Подавленными спустились на кормовую палубу…»
Конечно, Иванов с сотоварищами в данном случае действовали как настоящие провокаторы, обманывая команды других кораблей, будто у них произошла не «буза» из-за макарон, а самое настоящее восстание. Я уже не говорю, о том, что они якобы уже захватили власть на корабле, которую, как нам известно, никто вообще не собирался брать. Но речь наша сейчас все же о Дыбенко, который, обманывая своих читателей, нагло врет о том, чего никогда не было. Ведь если не было никакой связи с «Гангутом», то вообще непонятно, зачем собирались 130 человек глубокой ночью накануне «макаронного бунта»?
Перед нами еще одни любопытные мемуары «Балтийцы идут на штурм!» известного матроса-большевика с дореволюционным стажем Н.А. Ховрина. Для нас они интересны тем, что Ховрин и Дыбенко служили на одном корабле. Но удивительно, что фамилию такой яркой личности, как Павел Ефимович, Ховрин, рассказывая о годах службы на «Павле Первом», упоминает только один
