ятельств рождения книги. Во-первых, я уже много лет вел в газете, в которой работал, рубрику о паранормальных явлениях, феноменах, различных верованиях и ритуалах, встречался с их носителями и, естественно, накопил кое-какой материал и опыт личных наблюдений. Были среди моих собеседников и люди, называвшие себя шаманами, народными целителями «с шаманскими корнями», нынешние дети и внуки некогда знаменитых шаманов. Параллельно собралась небольшая библиотека литературы по шаманизму. Так что первичное основа для написания книги у меня была, а также просматривались реальные возможности за время работы над рукописью еще кое-что прирастить к имеющемуся материалу. Более того, начав пристальнее вглядываться в мир уже под заданным углом, я вдруг обнаружил, что шаманизм, оказывается, окружал меня с самого детства, я просто жил среди него и в нем, но не акцентировал на этом внимания. Мои родители переехали в Якутию из Восточной Сибири, а я родился уже в этой северной республике, в маленьком рыбацком селе Тас-Тумус (в переводе с якутского – Каменный Мыс). Наше село находилось у подножия действительно крутого и высокого каменного мыса, врезавшегося в реку Лену, и я в детстве долго не мог понять, почему некоторые старики-якуты поставили свои дома не в самом селе, а где-то на отшибе. В силу тогдашнего атеистического воспитания, я и предположить не мог, что совершенно обыкновенный, поросший молодыми березками и смородинной взгорок, на котором лесенкой расположились избы, может выглядеть в чьих-то глазах особым, таинственно-запретным местом. Но именно так оно, оказывается, и было. Однажды старый охотник на мой наивный совет перебраться в поселок, чтобы не ходить по целому часу в магазин или больницу, ответил: «Нельзя! Там похоронен великий шаман, он будет сердиться…».
Восьмой класс я заканчивал в соседнем поселке Промышленный, построенном на месте, прежде называвшемся по-якутски Ойун-Хая – Шаманская гора. Напротив был Ойун-аян – Шаманский залив, а недалеко находилось село Ойун-Унгуохтах – Шаманские Кости. И даже наш райцентр Сангар, как я узнал позже из легенды, носил точно такое же имя, как некогда жившая здесь знаменитая и всесильная тунгусская удаганка…
Вот и получается, что я появился на свет в настоящем шаманском оазисе, правда, бесцеремонно нарушенном и полностью опрокинутом в безверие нашими родителями-атеистами. Но хранившем тогда еще кое-какие отголоски. Так, «на выселках» Промышленного я в силу своего подросткового любопытства однажды разговорился с еще одним дедом-отшельником. Дед то ли проникся ко мне расположением, то ли понимал, что мальчишка выслушает то, на что взрослые просто махнут рукой, но рассказал мне, что он был учеником очень большого шамана. Дед искренне сетовал на то, что его наставник, к сожалению, слишком неожиданно и рано умер. «Старик умел ходить по воде и летать по небу, – вздыхал мой собеседник с непритворной горечью, – а я не успел у него научиться. Недоучкой и остался. Только первую ступень прошел, а надо было три… – Помолчав, он добавил: – Хочу совет тебе дать: когда вырастишь, уезжай из Промышленного. Нельзя в нем жить. Там мой Старик лежит, и другие ойуны. Им очень не нравится, что люди у самых их костей дома поставили…».
Конечно, тогда к подобным историям учителя и родители предлагали относиться как к «пережиткам прошлого», но то, что на нашем тас-тумусском мысу существовали старинные захоронения, подтверждала почти каждая весна – из потревоженного льдинами осыпающегося обрыва выпадали похожие на ящики гробы из толстых, грубо отесанных почерневших плах. Обычно при очередном подъеме воды река подхватывала эти пугающие дары и хоронила в своих омутах. Мы, ребятня, заглядывать внутрь полуистлевших черных ящиков боялись даже через щелки, но взрослые иногда любопытствовали. Помню, они рассказывали, что в одном из гробов лежали останки длинноволосой женщины в истлевшем, но некогда, видимо, богатом наряде, и все пальцы ее были унизаны перстнями…
Мы еще вернемся к шаманским захоронениям и существующим вокруг них табу, но, завершая это небольшое отступление, не могу не сказать, что Промышленный как поселок прекратил свое существование, Сангар захирел и дышит на ладан, а в Тас-Тумусе остался один-единственный дом…
Название книги «Служители трех миров», на мой взгляд, отражает главную особенность шаманов как носителей древнего языческого культа. Только они могут совершать астральные путешествия во всех трех существующих мирах нашей вселенной – Среднем, Верхнем и Нижнем – быть посланниками и связными между ними, нести миссии добра и зла, созидания и разрушения, целительства и проклятия. Подобные качества ставят шаманов в оккультном ряду значительно выше обычных колдунов, магов и чародеев. Тем интереснее это и для писателя, и для читателей.
Шаманизм дело царское,
или Ошибка Ивана Грозного
Вы, наверное, знаете, что первый российский император Петр Великий болел и умирал долго и мучительно. Теперь известны и обнародованы и обстоятельства его недуга: Петр страдал воспалением мочеполовых путей и отложением в них камней, что явилось результатом бурно прожитой молодости и походных лишений. Явные признаки болезни проявились в 1722 году, во время персидской кампании, а к
