что сигареты убивают. Все находящиеся заходятся от смеха. Я говорю толпе, что сейчас будет песня “Малютка Мэри”, и начинаю наигрывать грустную мелодию. Песня про малютку Мэри, которая умерла от СПИДа. Мёртвые слушатели любят эту песню. Они вообще любят все песни, связанные с жизнью и смертью. В темноте клуба я вижу мертвые, но сверкающие глаза, они прикованы только ко мне и моей гитаре. Я уже начинаю забывать, как давно пришёл сюда и как долго уже играю.
Я помню, как шёл по пыльному шоссе вдоль неоновых вывесок и рекламных щитов. Вечер был в самом разгаре, чтобы сорвать куш. На глаза мне попадалась вся соль земли. Панки, харкающие на раскалённый асфальт, шлюхи и их сутенёры. Толстые туристы с фотоаппаратами и в майках, на которых изображён американский флаг. Бродяги, которые выклянчивают у этих толстяков пару долларов, чтобы опохмелиться. Продажные копы, закрывающие глаза на наркоторговцев, находясь с ними в доле. Воздух кажется наэлектризованным от людских тел. Но моя главная цель была найти какой-нибудь бар или клуб, где я бы смог сыграть и срубить деньжат на ночлег и еду. Я тогда облазил много мест, но музыканты не требовались, и я уже начал заводиться. Но один мужик в ковбойской шляпе остановил меня и, узнав мою цель, направил меня в клуб “Перекрёсток “; он сказал, что это необычное место и что я обязательно найду там слушателей. От этого ковбоя пахло свежей землёй, и вид у него был до боли бледный. Я сразу же нашел этот клуб с его огромной надписью и вывеской “Требуется музыкант”. Когда я только зашёл, в клуб, все находящиеся там обернулись в мою сторону. У всех были потерянные лица. В помещении было накурено и темно. Кто-то из толпы выкрикнул:
– Эй, парень, классный у тебя черный костюм для похорон, ты явно попал в нужное место. – Затем громом разразился смех. Один парень так сильно смеялся, что у него выпала вставная челюсть.
– Давай забирайся на сцену и сыграй чего-нибудь, покажи, на что способен! – Выкрикнул тучный мужчина, смахивающий на дальнобойщика в грязной майке конфедерации. Следом и все остальные начали звать.
– Давай, малыш, сыграй, – сказала блондинка с игривой улыбкой и чёрными, как ночь, глазами. Оглядев как следует всю толпу, до меня дошло, что все они мертвы. Это было видно по их разлагающейся плоти, над которой тучами кружили мухи. У некоторых торчали кости, кто-то хорошо сохранился, благодаря недавнему бальзамированию. А кого-то изрядно уже поели черви. Всё это выглядело так, будто я попал на Хэллоуин. Но меня это совсем не спугнуло, мертвых не стоит бояться, пронеслась в голове мысль. Я медленно поднялся на сцену и заиграл, толпа мертвецов пришла в экстаз. В ту минуту я понял, что, кажется, я всё таки нашёл идеальное место и слушателей. В перекрёстке между живыми и мертвыми.
ПИТОМЕЦ
В жаркий июльский день я сидел за столиком в кафе и писал свой новый рассказ, точнее говоря, я пытался хоть что-то написать. Прошёл уже год с выхода последней моей книги, а я всё ещё ничего нового не написал. Можно сказать, у меня уже год творческий кризис. Эта хрень случается у каждого писателя, кем бы он ни был. Ну, не считая разве только Стивена Кинга. Этот парень уже успел написать несколько десятков книг и сколотить состояние. Увы, я не Кинг. Я Эрик Пикман, автор двух книг: “Пропасть тьмы” и “Убить Дракулу”, которые издались в мягких обложках маленьким тиражом. И спустя годы навсегда исчезнут с книжных прилавков. Собственно, как и деньги с этих книг у меня в кармане. Я уже три месяца подрабатываю грузчиком в мебельном магазине, чтобы платить за квартиру. Я даже продал свою машину, которую купил на деньги с моей первой книги. Поэтому теперь хожу пешком.
Обычно мой день состоит из того, что я просыпаюсь и иду в это кафе, где беру “эспрессо”, сажусь за столик, достаю блокнот и ручку и пытаюсь писать. Спустя несколько часов я расплачиваюсь, оставляю ещё пару долларов чаевых милой рыжей официантке. И пешком иду домой, где меня ждёт моё любимое телешоу.
Но сегодня всё изменилось. Я увидел её. Она сидела за столиком на противоположной стороне. Её необычная красота поразила и восхитила меня. Я ещё никогда не видел таких больших зелёных глаз, которые были похожи на изумруды. А её локоны цвета вороньего пера и бледное, практически больное, лицо придавало ей готичности. Её глаза встретились с моими. Она улыбнулась мне. О, её широкая улыбка была красива и одновременно безумна. Я улыбнулся ей в ответ. Мы несколько секунд смотрели друг на друга. Затем она перевела взгляд.
“Дурак,” – про себя выругался я. Такую девушку, как она, никогда не привлечет такой парень, как я. Но она меня вдохновила, как муза. Я хотел писать, писать о её красоте. Она встала и начала уходить. Я колебался, что мне делать. Подойти к ней, пока не поздно или же остаться сидеть. Пока я думал, её уже не было за столиком, но я не потерял её из виду. Она переходила дорогу возле светофорa. Я так резко встал, чтобы догнать её, что пролил свой “эспрессо” себе на брюки. К счастью, кофе уже остыл, и я не получил ожог. Я быстро положил несколько долларов на стол и поспешил за ней по раскалённому от солнца асфальту.
Я не потерял её в толпе и шел следом за ней. “Что я делаю? – cпрашивал я себя. –
