пустынный островок, затерянный в Тихом океане, Велихов специально создал небольшую фирмочку на Каймановых островах, причем на подставное лицо, и произвел оплату по такой длинной и запутанной финансовой цепочке, что найти ее концы даже при сильном желании было практически невозможно. Фирмы-однодневки благополучно исчезли, впрочем, как и люди, служившие в них.
Удалившись на этот островок, Велихов решил пересидеть там некоторое время и обдумать свои дальнейшие действия…
Конечно, вопрос, поставленный Шурой, в высшей степени беспокоил и его…
Савелию позвонил Андрей Ростовский и предложил встретиться. Когда они сошлись на одном из московских бульваров, Ростовский протянул Савелию пухлый сверток.
– Возьми! – сказал он.
– Что это?
– Триста тысяч баксов. От общака. Премия за помощь с Нугзаром.
– Убери это! – поморщился Савелий. – От вас мне ничего не надо.
– Возьми, «законников» обидишь, – пояснил Андрей, – это общее решение, причем единогласное, большой сходки. От Нуги им на прощание солидный куш перепал, вот они и расщедрились…
– Нет, Андрюша, не возьму! – твердо сказал Савелий. – С этой лысой нечистью я хотел покончить по личным мотивам, а не за деньги! Если нельзя по-другому, то отдай эти деньги в какой-нибудь детский дом. Сделаешь?
– Твои бабки, как скажешь… – Ростовскому явно не понравилось поведение Бешеного. – Сделаю, конечно. Но вообще… В первый раз вижу человека, который от таких денег отказывается! А ты крутой, Бешеный…
– Ладно, замнем! – сказал Савелий; ему больше не хотелось говорить на эту тему…
Савелию ничего и никому не хотелось объяснять, почему он не берет себе уворованные у народа деньги Нугзара, почему не желает ходить в должниках у лидеров криминального мира, почему ему вообще отвратительно видеть, как свора олигархов и чиновников всех мастей жадно грызется за жирные куски, отрываемые от тела его многострадальной Родины…
С брезгливостью следил Савелий за этой грызней и грустно думал, что „свято место пусто не бывает“: вместо одного Нугзара придет другой, не лучше прежнего, и тогда ему снова придется вершить свой суд, СВОЕ ПРАВОСУДИЕ!..
И казалось Савелию, так будет длиться вечно…
Чтобы хоть чуть-чуть отойти ото всей этой гнусной политической помойки, Савелий задумался о своей любимой Розочке. Сейчас только она, хотя бы ненадолго, могла отвлечь его от грустных мыслей. Настроившись на ее волну, Савелий ощутил, как по всему его телу прокатилась теплая волна нежности. От удовольствия он прикрыл глаза и постарался представить ее рядом с собой…
Когда ему начало казаться, что родное лицо вот-вот станет реальным, неожиданно раздался телефонный звонок.
– Черт! Кто это еще может звонить? – раздраженно пробурчал Савелий, недовольный тем, что
