n>
Часть первая
Дыня
Интересно мне стало, а как проводят выходные дни мои сослуживцы, какое у них хобби.
– На даче был, собирал сливу, – сказал Петр Петрович, заведующий отделом снабжения. Врал, не отводя глаз. Как он может забраться на дерево с таким животом, который переваливается через два ремня, столько носил Петр Петрович брюк, даже летом. Сильно потел и оставлял на полу лужицу, когда останавливался на минутку переброситься словцом с коллегой. В таком случае собеседник подшучивал, не страдает ли он недержанием. Собирала сливу, вероятно, его жена – тощая и жадная баба. Сама лазила на верхние ветки единственной яблони, срывая плоды, и частенько падала вниз, как кошка, на ноги, берегла голову, так как работала офис – менеджером. Дотошная язва секретарша Фрида узнала, можно было и на голову падать: полы мыла жена Петра Петровича, движение швабры на компьютере рассчитывать не надобно.
Удивительно, все отказались от сливы, хотя принес ее Петр Петрович полный пакет.
– Я тоже был на даче, – сказал Иван Иванович, менеджер по связям с партнерами, – Всю ночь, извините, просидел в лопухах за забором, даже луна казалась мне дыней, которой угостила нас Елена Гавриловна. Вкусная, ранняя, расхваливала. Чересчур ранняя оказалась – в июне.
– И со мной конфуз вышел, да на собрании собственников жилья, где я выступал с докладом об энергосберегающих технологиях, и только дошел до разницы в показателях счетчиков в квартирах и общедомового счетчика, как заурчало в животе.… Когда я вернулся, в помещении подвала дремала только девяностолетняя Акулинична, которая добилась стопроцентной экономии энергии, ибо пользовалась одним светильником – свечкой и доказывала всем, что это очень удобно: свечку можно переносить из комнаты в комнату, и она адекватна размеру ее пенсии.
– А как вы, Вера Петровна, провели свой досуг в выходные дни? – спрашиваю второго помощника главного бухгалтера отдела, ничем не довольную прямолинейную женщину, не только по характеру, и выглядела она, как жердь.
– Запор у меня был от вкушения этой дыни, – говорит, – две клизмы пришлось ставить.
– Помогло? – вырвалось у Елены Гавриловны.
– Испачкалась только, и касторка не помогла.
Загнула Вера Петровна, у нее всегда все наоборот. Хвасталась, что сына в секцию стрельбы из лука записала, а все знали, что он близорукий, дальше трех метров не видел. Чтобы не ссорить женщин, что нередко бывало в офисе, быстро спросил оператора Пастушкину:
– Теперь твоя очередь, Оля. Как ты провела свой уик-энд?
– Как все, – сказала она и сразу поправилась, – кроме Веры Петровны. Только не смейтесь. Муж из длительной командировки как раз приехал, очень соскучился, а меня в этот момент потянуло в туалет. Потом еще повторилось, не один же кусочек дыни я съела, муж обиделся и ушел, куда? И соседки вроде серьезные… наделала делов дыня…
– А Петр Петрович-то рассказал только о сливе, о дыне не обмолвился и словом.
– Смотреть, Фридочка, надо внимательнее, видишь, как его опустошило? На животе только один ремень, – пошутил я.
– Тогда и сами выскажетесь, спрашивать всегда легче, чем отвечать, – обиделась Фрида.
– Мне повезло. Плохое случилось на пляже. Заплыл подальше я, пока мог терпеть, и…
– Фу, теперь никогда не буду купаться в речке, – молвила Вера Петровна.
– Так ведь на речке есть течение, отнесло, чай, – сказала наивная Оля, и все, держась за животы, засмеялись…
В поликлинике
Мне нужно было пройти медкомиссию. За деньги обежал многих врачей, осталось сделать укол от бешенства, сдать кровь и все выделения. Это не я, так сказал невропатолог, стукнув меня молоточком по копчику. Пришлось присесть на четыре мосла.
– Главный нерв там, у тебя он в порядке, реагирует правильно, – объяснил эскулап.
– Вы тоже в секции боевого самбо занимаетесь, говорите, как наш тренер Пупочкин? – спросил его.
– Пройденный этап, я занимаюсь у Лобкова. В отличие от Пупочкина он верит, что спорт и медицина тесно связаны. Когда попали ногой ему в копчик, сразу скорую вызвал.
– Вызовешь тут.
– Но мне не нравятся твои глаза, не царапал тебя кот, не кусала собака? О лисе не говорю, сам ее напугаешь.
– Нет, только соперник, Петькин, он всегда кусается, кода сдавишь его удушающим приемом. Теперь не кусается.
– Почему?
– Зубы
