Ну как же, государя близко видел, задание самое важное выполняет. – А вечор ещё в пургу уйти хотел, не знай куда! – Василий был уже в седле.
– Давай, одна нога здесь другая там! – подбодрил его Молога. – А вы со мной – сказал он подсобникам и Сергуле. – Пойдём взглянем на это капище ещё раз, посмотрим, что там можно взять на дрова, что на укрытие. Это ж до ночи нужно какой-то ночлег сооружать. Царские указы надо выполнять сразу, пока они даже и не написаны.
Василий ускакал в Медведково, предварительно расставив посты: четверо стрельцов наверху Сергиева взбега, двое внизу, у прорубей, которые за ненадобностью уже затягивались тонким ледком.
Сабантуй
Есть в природе средней полосы такое чудесное время, когда земля освобождается от снега, скидывая его на северные склоны оврагов. Реки начинают оживать от ледяного панциря, а люди от холодов и зимних одежд. Душа требует праздника подтверждения жизни, ведь всё самое тёплое ещё совсем впереди и шалости лета ещё не отягощают совесть. В Казанском крае с незапамятных времён кульминацией этих весенних чувств является сабантуй.
Раскрасневшись после эчпочмаков с гусятиной, губадьи с мёдом и нескольких чарок аракы стольник русского царя Алексей Адашев, князь Петр Серебряный и воевода Семён Микулинский не спеша, осанистой походкой двигались к амфитеатру майдана. Дорогих московских гостей сопровождали казанский мурза Камай, состоящий на московской службе мурза Аликей Нарыков и посол Рашид-бек. На расстоянии не отчётливой слышимости слов кучной группкой шли наши знакомые дьяк Иван Выродков, княжеский сотник Фуфай, мастер Молога с внуком и Василий с десятком стрельцов. Распахнув радушным жестом руки навстречу Адашеву, похожий на персидского шаха своим роскошным халатом, благородной осанкой и короткой ухоженной бородкой, гостеприимно улыбался астраханский хан Дервиш-Али.
– Свидетельствую почтение послам князя среди князей Ивана! Примите наш хлеб и время широкого удовольствия! Прошу подняться на места для самых важных людей! – провёл Дервиш-Али с поклоном русских гостей и сопровождающих их мурз на сколоченный ярусами бревенчатый помост. – А свиту вашу разместим с почётом вот тут, пониже, – и жестом отделил идущих следом, которых тут же ловкая охрана рассадила в ряду купцов и беков-землевладельцев. Посол Рашид, неожиданно отделённый от делегации и попавший в русскую «свиту», зримо задёргался, что-то громко по-арабски крикнул в сторону вельможного яруса, но Дервиш-Али не обратил на него ни малейшего внимания, хотя всё слышал.
– Здравия тебе и семье твоей, хан Дервиш! Благолепен и широк удел твой! – сдержанно проговорил Адашев.
– Что ты, досточтимый князь Алексей, – учтиво, как только возможно всплеснул Дервиш-Али. – Лучшие земли мои в русской земле, под городом Серпуховым и угодья на низу Итиля, просторные. Вот там уделы! А тут смотри: заканчивается
