город, срубленный из брёвен. От Красной Горки до села Алтынова на горизонте и до Золоторучья, что за Волгой почти у самого Углича стояли крепостные башни и стены. Всего башен, ощетинившихся бойницами и голыми стропилами Сергуля насчитал восемнадцать. А кроме них ещё деревянная шатровая колокольня, какие-то избы, вероятно, для жителей или для ведения ремёсел.
– Дедуля, это же больше, чем Казань, наверное!
– Это больше, чем даже Московский Кремль, Сергуля! – сказал дьяк Выродков, тихо подошедший сзади.
– Здравствуй, Александр Иванович!
– Здравствуй, Иван Григорьевич!
Зодчие обнялись.
– Ну как, Александр Иванович, успеваешь к сроку?
– Мои вторая и четвёртая башни что на Свиягу готовы, осталось прясла добрать. Успели.
– Нужно церковь собрать к приезду государя. Приедет – обязательно спросит, память у него на указы долгая. А церковь Троицкую он при тебе наказывал делать в самой сердцевине Круглой горы.
– Нешто мастер Самойло не сделает к сроку? Церкви то ему отряжены в работу, а нам башни, – сказал Молога, поджимая губы и хмуро глядя в сторону за Волгу.
– Ну, не хмурься, Иваныч! – Выродков положил руку на плечо Мологе и старался поймать взгляд старика. – Самойло боярам на Варварке срубы-светлицы ставил да церковь домовую, вот лучшие заказы и выклянчил. Перевернулся намедни на лодке у стрелки речной, да в холодной воде и потонул. Так что, Иваныч, заканчивать его церковь тебе да твоим мужичкам.
– Нет, Иван Григорьевич, заканчивать его замысловатую постройку под пятиглавие долго, да и нелепо. Крупные церкви потом ведь построят из камня, зачем сейчас огород городить. Распорядись его незаконченную постройку на брёвна для стен пустить, авось успеют перерубить. А я сделаю добротный сруб с одной главкой на восьмерике, чтобы как свечечка над Волгой и Свиягой стояла.
– Давай, Александр Иванович, не подведи. И руби церковь не «в чашу», а «в лапу», чтобы уж свечка твоя ладная была.
– Не в первой, Иван Григорьевич, понимаем где храму стоять и кто придёт туда на службу. «Ласточкин хвост» тебе такой будет – сто лет простоит!
Тут разговор двух зодчих был прерван Сергулей, который бежал к деду, прижимая к груди правую руку и сморщив лицо как гриб. Пока шёл разговор мальчик засмотрелся на стрельца, как тот ловко точит лезвие своего бердыша. Легко, звонко ходил по металлу точильный камень в руке немолодого усатого бойца. Сергуля подошёл и вежливо попросил поточить и его топорик. Надо сказать, что мастер Молога очень надеялся вырастить из внука продолжателя профессии и подарил ему небольшой, но удобный топор с чуть изогнутым лезвием и топорищем из красного дерева. И, в общем, много простых вещей мальчик уже знал. Умел, например, рубить острым топором по сосновому дереву, даже скорее резать его, как масло. Знал, как больно отдаётся в руке берёзовая
