Идиот, теперь ты запомнишь, как швыряться бычками…
Тимофей набросал в костер сучьев. Они дымили, но загореться не обещали. Наклонившись раздуть угольки, Тимофей оказался нос к носу с подозрительно знакомым лицом. Призрак отца американской демократии задорно рассматривал русского недотепу… Овальный портрет Франклина жизнерадостно засвидетельствовал: ну и мудак ты, приятель. Протри бельма, чем ты тут расшвырялся…
Тимофей прутиком выковырял из золы обгоревшую по краям пачку американских ассигнаций… Нет, нет, моя хваленая Госпожа Удача совсем утратила чувство юмора. Слишком дешевый трюк. Бенджамина Франклина прямо-таки развеселила встреча в русских болотах со специалистом по компьютерным сетям. Я стал добычей наваждения… Я планомерно, неотвратимо выживаю из ума…
– М-м-м! – застонал Кровач как от зубной боли. – Это уж слишком.
Вот когда стало по-настоящему страшно… Миллион вольт испуга, сверкнувшего в мозгу Кровача, не смог стравить в землю даже молниеотвод, изобретенный Франклином. Шаровая молния трусливого удивления металась в черепе, как бешеная крыса…
Полиэтиленовых пакетов, перетянутых цветными резинками, было так много! И все с долларами! Да по плечу ли тебе, бедняга, этакое богатство… Представляешь ли ты, сколько тебе останется жить, как только ты наберешься наглости сказать этой куче денег – Мое!
Костер решил облегчить участь перепуганного совка, он вспыхнул. Огонь с урчанием стал облизывать пачки заморских купюр…
Кровач не сообразил затоптать костер. Сунул руки в пламя и стал выхватывать пакеты… Расплавленный полиэтилен налипал на пальцы… Это была настоящая пытка… Но Кровач все стерпел, отнимая доллары у огня…
Поплевывая на обожженные пальцы, Тимофей озирал поле выигранной битвы за свое шальное богатство. Купюры были достоинством от десятки до полутыщи баксов. Попалась одна даже тысячными купюрами. И еще какой-то замшевый кисет… Галерея портретов, цвет американской демократии лежал у его ног. Черт возьми! Вот это встреча, достопочтенные джентльмены!..
Педантично сложив добычу аккуратным штабелем возле ожившего костра, Кровач отыскал бежавший в крапиву футляр, оклеенный золотой фольгой, положил его сверху пирамиды долларов, и ощупал замшевый кисет… Что за кругляшки? осторожно, как готовую взорваться гранату он развязал замшевый мешочек… Не может быть!.. Леший меня чеши! Алмазы!
Господи! Как муторно… Тоскливое подозрение раздавила его… Так не бывает! Не смешите мои косички… Если даже это случилось со мной наяву, наверняка и бумажки, и стекляшки – фальшивые… Наваждение или не наваждение?.. То, что он видел перед собой, не имело названия. Это Даже не богатство… Это дьявольский подвох, устроенный вовсе не для того чтобы обогатить придурка, это наваждение явлено покарать придурка помутнением разума за жадность, покарать силой несметного удивления…
Кровач упал на землю рядом с деньгами, крестом раскинул руки и предоставил
