очарованием жены, окунул губы в ложбинку ее трогательной ключицы… Улыбка пробуждения слабо качнула губки Сусанны.
– Что-то мне нехорошо стало. Подташнивает… Весь день ничего не ела из-за тебя.
– Ну, мать, знаешь ли! Давай-ка исповедайся, от кого понесла?
– Не то. Это Дело вчера началось… Точно в срок… Тут другое… Это колье… Не кажется тебе, что оно слишком массивное? Оно полнит меня. А что если снять некоторые подвески?..
– Су-си! – Тим постучал пальцем по спинке кровати. – Ау! Очнись, моя голубка! Не торопи события. В любой момент может явиться хозяин этих бирюлек.
– Хозяин? Ты украл? Ах, да… Тимочка. Понимаю. Если не можешь, – не рассказывай мне историю этой красоты. Предлагаю сделать меня казначеем наших сокровищ. Никто лучше женщины не сохранит семейную казну…
– Радость моя, если ты не возьмешь себя в руки, я спущу этот мусор в канализацию.
Сусанна не спешила возвращаться на землю. Лицо ее не сбросило маски зомби бриллиантов. Решительные складочки в уголках губ подчеркивали жесткость созревающего в ее голове замысла. Она подплыла к валявшемуся в прихожей сумчатому золотому тельцу, небрежно ткнула в него жеманно выгнутым пальцем.
– Тима, сколько же в твоем бауле?.. Тысячи? Миллионы?
– Некогда была считать.
– Так улепетывал… Бедненький мой…
– К тебе бежал, недогадливая моя… Довольно иронизировать…
Тимофей закипал от нетерпения. Он схватил Сусанну в охапку и стал теснить в спальню.
– Ночь коротка, бега предстоят мне долгие… Кто знает, когда еще свидимся…
– Даже так? Господь с тобой! Ты все обдумал сам? И не посоветовался…
Царапая губы о золотые завитушки колье, Тимофей покрывал ключицы жены сухими поцелуями. Нет, не все он узнал о жажде в проклятых зноем полях. Сусанна была не последним глотком счастья. Сусанна была первым, самым жгучим глотком. Трахнуть? Какое косноязычие! Он Желал ее выпить. До дна! До придонной грязи неподвластного моральным догмам оголтелого совокупления…
– Тимофей Савельевич! – сюсюкала Сусанна, кокетливо зажимая носик. – Вам не мешало бы принять ванну…
– К черту! Я так мечтал обнять…
– Обнять и тут же сбежать. – Обиделась Сусанна.
От самодовольно-кокетливого сопротивления он становился не просто яростнее, он становился самоуверенно грубым, немым, глухим, слепым и безмозглым… Тимофей задрал ноги жены…
– Ненормальный, покрывало испачкаем!
Колье ужалило левую грудь Сусанны. Тело ее резко напружинилось… Теперь не только руки ее сопротивлялись. Сусанна съежилась от боли. К холодным рубинам ожерелья на груди Сусанны добавилась горячий перл алой крови… Тимофей слизнул с груди Сусанны кровавую росу и устало отвалился на спину. Желание перегорело.
Сусанна спохватилась и торопливо стала стаскивать
