передалась и мотору… Тимофей был готов бросить подлую машину и бежать, куда глаза глядят…
– Будь человеком, брат… Кидаю десять кусков… Зеленых… Не бросай меня… – Раненый едва приподнял голову. В гаснущих глазах его фольгой мерцала уже неживая слеза. Тим бросился к умирающему… Обхватил под руки… Поволок к машине…
" Десять кусков? Ни фига себе заявочка… Десять тысяч! Лажа! Так я тебе и поверил…" – Тимофей умерил пыл едва ли уместного сейчас милосердия и с удивлением оглянулся на рыжий чемодан, барином развалившийся на сидении его машины.
– Бред сивой кобылы! – Пробормотал Кровач натужно.
– Богом клянусь…
Грим, виновато усмехаясь, приподнялся на локте…
"Кто таскает такие деньги в кармане? – подумал Кровач. – Разве что в чемодане?.. А то где же! Экая развязность. Чемодан выставляется так нагло, словно содержит в себе побольше, чем десять кусков зелени. Слишком очевидная провокация на детективный сюжет… И чемодан наверняка метит стать гвоздем сюжета первого в моей жизни ограбления."
Мысль попользоваться добром бандита ворвалась в череп Тимофея столь решительно, словно это дело было давно решенное и оставалось только выждать подходящий момент. И этот момент наступил. Стало легко и даже весело.
Кровач попятился от раненого Грима. В одно мгновение влип в кресло. Нежно повернул ключ зажигания. На нежность движок откликнулся благодарным урчанием, внося в стремительно набирающее темп приключение упорядоченность солидного авантюрного романа.
Тимофей зыркнул на будку сторожей. Шлагбаум все еще поднят… Черт! Как преобразился мир в чаду азарта.
Все вокруг стало ослепительно ярким и многоцветным. Душу потряс взрыв деятельного вдохновения. Как много нового он теперь видел, как много нового слышал. Яблони теперь не просто цвели, они прямо-таки фонтанировали кровавым пьянящим цветом. Синева небес аж звенела от чистоты. Взгляд, как у рыбы, обрел широкоформатный кругозор. Он мог увидеть собственные уши. Он даже затылком видел и слышал все, что замышляли охотники за его жизнью так лихо поставленной на кон против рыжего чемоданища Грима.
Он не узнавал себя. Появилась даже маленькая гордость. Он, оказывается, заговорен от пуль… Достать его не так-то просто… Да. Да, с виду он лопух… А на-ко-ся, выкуси… Странно веселило ощущение, что он стал самой важной персоной в аэропорту! Самым важным призом для всех, кто сейчас его пытается окружить, взять в клещи и расправиться… Чемодан и его мифические "десять кусков" никакой роли более не играли. Главное, он посмел позволить себе настоящее приключение.
Слева, визжа резиной, сорвался Опель голубого поблекшего цвета. Взревели еще несколько моторов… Навзрыд, присев на корточки, возле убитой женщины в джинсах, рыдала девочка… Хрипел умирающий Грим…
Перед Опелем упал деревянный шлагбаум, – лихач снес его и умчался…
Тут же в горловину въезда на стоянку задом
