Я такую подлянку подложу Варваре… А вдруг Варвара разозлится и пойдет на поводу у ханжей? Она может психануть! Может! Все из-за тех же приличий. Ведь самоубийца бросает тень и на своих родственников! Разобидится Варвара, прямо из морга заберет позорное тело, домой не повезет. Ох, господи, пресвятая мать Орина… Искромсанную патологоанатомом, бросит меня в не строганый гроб… Ни цветочка не положит, ни слезинки не уронит… И зароют меня как безымянного бомжа на самом дальнем краю кладбища. Рядом со свалкой кладбищенского мусора".
У Полины предательски зачесался нос. Она поежилась, едва не захлюпала от жалостливой истомы к себе, бедняжке горемычной, всеми презираемой.
" Ну, да, там, на краю такая вонючая болотина. Б-р-р… Пиявки, лягушки, такие скользкие… Пожалуй, так и будет. В болоте закопают меня… А про крест православный и говорить нечего… Жуть смертная, да и только. Ни памятника надгробного, ни оградки. Будут пастись на безымянной могилке облезлые козы, твари бодучие, такие милые дьявольскому сердцу. Никто и не вспомнит обо мне, несчастной. Бр-р-р!"
Сквозь стиснутые веки просочилась слабовольная слеза… Нет, это из носа потекла светлая жижица. Как никогда заревела Полина в голос, и побрела на кухню накапать себе корвалола.
" Как быстро в несчастье портится характер. – Подумала Полина.
Какой тут сон. Каравайникова вышла на балкон, глотнуть свежего воздуха перед очередным сеансом бессонницы. Озябшие предрассветные звезды аж звенели от злости.
"Ночь – это маленькая смерть". – Подумала Полина.
Мысль ей понравилась своей трагичностью. Надо же! В этой трагичности присутствовал даже некий философический пафос. Мысль была так созвучна настроению. И снова захотелось пожалеть себя, но она стиснула зубы и подавила жалость… Посмешище. Без одного дня покойник, а берется философствовать. Подумала бы, как понадежнее совершить свое черное дело.
" Каждую ночь с нами происходит маленькая смерть".
Истомившийся за три недели безделья, мозг жаждал настоящей работы. Мозг трепетал от подвернувшейся возможности хорошенько напрячься и отмежеваться от реальности созревающего самоубийцы. Мозг жаждал абстрактного эфира вольного воображения. Мысли хотели полетать перед мгновением Икс, насильно прерывающем связь земной мысли с вечностью Вселенной. Мозгу неважно было над чем экспериментировать. Для него тоже настоящая работа была наркотиком.
"Засыпая, мы умираем… А сны – это послания от смерти с "того света". Увы, в никуда. Нет, они предназначены продолжающим тянуть свою жизненную лямку, ничего не знающим о вечном покое Того Света… Боже мой! А душа и рада, что мы становимся такими беспомощными, такими безопасными для нее. Вы только посмотрите на нее. Отдыхает душа от нашего земного сволочизма. Улетает в просторы Вселенной… Порхает как голубой мотылек. Наверное, жалуется мотылек Всевышнему, как трудно с нами бороться. Доносчица… "Там", поди, уже известно, что я надумала руки на себя наложить. Известно-то известно, но никто
