оттачивать. Если уж совсем будет тяжело, то…– прервался на прыжок через речку. Подал руку девушке. – То я поговорю с генерал-майором Вороном и тебя возьмут.
– Всё, Котик, – нервно рассмеялась она, – прекращай, а то я растаю, как масло на солнце. И не дотерплю до возвращения. Из тебя дворянское просто плещет, сразу видно – благородный.
Я улыбнулся и обнял.
– Хорошо, Морена. Нам и вправду сегодня надо с детишками закончить, а солнце уже начинает устало зевать.
– С чего вообще ты этим занялся? – спросила она, когда мы снова пошли.
– А больше некому.
– Это как?
– А вот так. Людей-то много живёт, но подходящих единицы. Это с виду может показаться, что раз на Руси через одного одарённого встречается Гридь или Боярин, то можно горы сворачивать. Когда до дела доходит, всякое начинается.
– Это странно.
Я вытряхнул трубку и снова забил.
– Да, наверное. Но мне нравится, в общем-то. Всю жизнь учился и что теперь, хрюшек разводить?
– Хи-хи! – взяла она за руку. – Спасибо, Игорь.
– Ты о чём?
– Что взял с собой.
– Ты тоже хороша, помни об этом.
Когда мы добрались до места уже вечерело. Ещё в пути я показал, где дрался и поведал о подробностях боя. Марина в нужных местах удивлялась, охала и прикрывала рот, что бальзамом капало мне на сердце. Хорошо с ней.
Хлоп, хлоп, хлоп! поднялся в небо коршун. Успел выклевать глаза и часть лица мальчика. Морщась, мы взялись за дело.
– Проклятое место! – пробурчала Марина.
– Это уже остатки, скоро всё рассосётся.
– Думаешь?
– Я умею работать с эфиром в этом плане. Просто сейчас энергия только начала разбавляться свежей. Но Хранители своё дело знают, не пройдёт и полгода, как ничего не останется. К следующей весне точно.
– Это хорошо. Ты молодец, – похвалила она.
– Спасибо, что помогаешь. Даже как-то необычно.
Я посмотрел на Марину. Она взяла девочку, а я пацана.
– Почему, привык один работать?
– Ну, обычно же так.
– Я бы могла тебе помогать, – бодро отозвалась Марина.
– Учту, красавица, учту.
– Помнишь же, как спасла от некроманта?
– Да, это было очень смело. Спасибо.
– Так что, я не пиявка какая-нибудь. Могу огня поддать.
Мы посмеялись. Под ногами наметилась уверенная тропа. Близится деревня.
Герда назвала её Васильевкой. Я принюхался – пахнуло родным ароматом, только без рыбной примеси. Дым, навоз, дёготь, вот уж крики детворы послышались, а следом и собаки забрехали.
Пока бродили по лесам нам ничего не угрожало, ибо Хранители проследят, чтобы с дороги ушли все хищники, а вот от деревенских гусей они не защитят. Пришлось побегать, щедро поминая
