л давний образ: сизый горизонт атмосферы на рассвете, вспышки ракет и огненный дождь из горящих кораблей. Воспоминания обжигали. В такие моменты ногти впились ему в ладони, но он даже не чувствовал. Ему самому уже казалось, что жив он только по документам.
Альбер на секунду приостанавливает свое движение от одного угла к другому. Его пальцы беззвучно отсчитывают ритм. Комната очень тесная, не больше нескольких метров: только осветительный элемент, стол и пара стульев. Перед ним за столом сидят двое, оба уставшие и раздраженные. На Делавере комбинезон насквозь мокрый от пота.
– Я еще раз спрашиваю, как вы оказались в этом квадрате?
– Заблудились, – хмуро бурчит Торрини, разглядывая свои несуразные огромные руки. Ростом он где-то метр девяносто, огромный, мощный. Гора медленно заплывающих жиром мышц.
– Я нахожу ваше остроумие совершенно излишним, лейтенант Торрини, – замечает Альбер со сдержанным раздражением. – Вы отнимаете мое время. Напомню, что нарушение приказа в военное время имеет очень серьезные последствия. Вы не выполнили задание, самовольно отклонившись с курса. Это так забавно? – скользит он по его лицу холодным взглядом.
– Мы получили сигнал бедствия, – подает голос Кейси. Ему хочется есть и хочется принять душ, комбинезон после вылета липнет к телу. Но его глаза, ясные глаза хитрого, бесстыжего создания, смотрят вызывающе. – Но как я уже докладывал, когда мы добрались до нужного квадрата, корабль был уничтожен. Мы сами едва остались в живых и были вынуждены просить помощи.
Он врет, и врет нагло. Альбер это чувствует. Последние слова он слышит как в тумане. Незнакомый холод заполняет его внутренности. Легкие сжимаются, сердце бьется как маленький барабан, с невероятным усилием проталкивая по венам ледяную крупу.
Он видит пустоту. Видит покрытые мраком окраины солнечной системы. Видит два их истребителя, видит безмозглого Торрини, который сует свои лапищи в плеер на приборной панели. Потом резко видит коридор станции, видит, как они идут к ангару, видит темные волосы Кейси, видит его ненавистное лицо: «Возникают проблемы, выбрасываем все в ближайшем астероидном поле». Торрини кивает.
Картины смазанные, края размываются при каждом движении.
Альбер тяжело опирается на стол руками. Видения проносятся перед ним за долю секунды.
– Что с вами? – участливо интересуется Делавера.
Альбер натыкается на его взгляд. Желтые искры на дне колодца.
Советник отводит глаза и отходит в сторону.
– Как вы прекрасно знаете, лейтенант Делавера, – продолжает он как можно более спокойно, – через этот квадрат проходит трасса движения контрабандистов, перевозящих запрещенные препараты. Вы оказались там, чтобы забрать очередной груз.
– Можете обыскать наши корабли. И нас, если будет угодно, – одаривает его Кейси улыбкой.
«У тебя ничего нет», – написано на его лице. Глаза светятся спокойствием.
Там звезды, темнота, тусклое холодное солнце. Ящики мирно покоятся среди астероидов.
– Вы все продумали. Разумеется, при вас ничего нет, – Альбер отворачивается. Он чувствует, что хватает руками воздух.
– Это домыслы, – морщится Кейси. – Будь у вас доказательства, вы бы уже давно рапорт катали, а не с нами беседовали.
– Сколько нам еще здесь сидеть? Мне в туалет надо, – это добавляет Торрини.
Кейси фыркает.
Надолго воцаряется молчание. Альбер стоит вполоборота, скрестив руки на груди. Его лицо ничего не выражает. Потом он резко срывается с места и выходит из комнаты. Дверь заедает, поэтому остается открытой. Слышно, как он спорит в соседнем отсеке. Второй голос вежливый, с мягкой интонацией: не вижу тут преступления… желании помочь товарищам, – долетают до них слова. Делавера и Торрини переглядываются, это кажется им забавным.
Через некоторое время в верхнем углу неожиданно щелкает динамик громкой связи.
– Вы свободны, – сообщает им голос Альбера. – Вы оба опустились донельзя, – добавляет он и отключается.
Альбер смотрит по экрану видео с камеры наблюдения. Проходя под объективом, Делавера посылает ему воздушный поцелуй. Лицо советника не меняется, он останавливает запись, и на долгое время взгляд его застывает на невидимой точке.
В этом отсеке станции комнаты спроектированы со стеклянными стенами. Возможно, раньше, когда здесь трудились множество человек, в этом был некий функциональный смысл. В другой комнате Альбер видит полковника Мицлава, командира станции, и женщину со светлыми волосами, ее руки скрещены на груди. Чуть раньше Альбер слышал звук ее каблуков по коридору. Диалог их для него беззвучен, но Альбер может без труда представить, о чем они говорят. Он рассматривает женщину:
