похож на мой. Нервы колючим ежом расползаются по телу и замирают в груди. Всё кончено. Из-за моего отказа, Вова решил меня утопить, а ведь я ему верила, делилась сокровенным. Зря. Влюбленные не знают пощады. А любящие и подавно.
И четыре года моего изнурительного труда дизайнером сожглись одним обвинением, покрылись пеплом, разбили надежды и оставили меня наедине с призрачной любовью.
Только один человек знал о моей тайне.
И он предал меня.
4
Стоны вновь кажутся не моими,
будто бы я провалилась в безвестность.
Я никогда по тебе не остыну,
и наша любовь, как слова из песни…
Двадцать восьмого декабря засыпаю под утро. Я не хочу этой встречи, но бренное тело отключается, когда серое молоко рассвета просачивается сквозь тюль.
Мой любимый призрак улыбается, а в глазах горят жадные огоньки.
– Ты задержалась, – говорит лукаво, с порывистым шёпотом, а я не могу уловить его тембр и запомнить голос. Он каждый раз другой: неведомый, незнакомый.
Стою посреди комнаты и жадно хватаю воздух. Мне рядом с ним всегда всего мало. Воздуха, тепла, света, страсти…
– Отпусти меня. Не мучай, – говорю, а сама вопреки словам тянусь к его щеке. Хочу рассмотреть знакомые черты, родинки, морщинки. Хоть что-то, за что можно зацепиться в реальной жизни. А вижу только глаза. Золотые, невозможно глубокие, с чёрными расширенными зрачками и отражением моего испуганного лица и копны алых волос. Сон размывает образ Призрака и уничтожает меня. Ещё два дня, и любимый снова растает на целый год.
И это меня огорчает и мучает больше, чем предательство друга. Чем увольнение и полный мрак в будущем.
– Ты сама меня держишь, – отсекает разговоры и оказывается ближе. Я слышу слабый запах чайного дерева. Невесомый, как и его облик.
– Скажи, кто ты?
Тысячу раз заданный вопрос остается без ответа. Тёплая рука приподнимает ночную сорочку и скользит по груди, сжимает, не спрашивая разрешения. Торможу его, перехватив пальцы.
– Имя скажи! Где тебя найти? Умоляю…
– Нет, это не поможет, – он усмехается и наклоняет голову. Волосы щекочут ключицу, но я не могу рассмотреть их цвет.
Призрак склоняется, гладит меня горячим дыханием, касается губами груди, обхватывает сосок, прикусывает до легкой боли и водит языком по кругу ареолы. Нежно мучает, а затем резко отталкивает меня на кровать.
– Прошу… – шепчу неистово. – Четвёртый год я, как в бреду. Или явись мне, или уходи. – Выгибаюсь от его ласк, хочу усилить прикосновения, чтобы запомнить их. Призрак прижимает меня сильней к постели и не позволяет раскрепоститься, владеет, будто не он в моем сне, а я в его.
– Всему своё время, – говорит и второй рукой немного раздвигает мои бедра. Водит пальцами по коже и шумно дышит. – Скажи, ты будешь меня ждать? – ласкает и смотрит.
