а под моими пальцами каменеет живот.
– Настя, – говорю спокойно, хотя сердце тарабанит под горлом. Она туманно переводит на меня взгляд. – Будет схватка, тужься, сколько будет сил. Не кричи, когда идет новая волна напряжения, а между схватками дыши часто-часто, как щенок. Ребеночек уже идет, – прикладываю ладонь и чувствую, как на девушку накатывает крупная дрожь, и после Настя шипит от боли сквозь сомкнутые зубы. Но делает все правильно. Умница. Фокусирует силы вниз.
– Несколько секунд передышки. Да, дыши-дыши! И еще.
Она застывает, напряженно сопит, а когда все заканчивается, пищит вытянуто и мощно, и маленький комочек жизни выскальзывает на мои ладони. Дальше, как во сне. Малыш не ждет, что я его легонько хлопну по попе, сам открывает рот и орет так, что вздрагивают стены академии. Отмечаю, что родилась девочка: щупленькая и, как помидорчик, красная. И, самое главное, голосистая, как мама.
Подзываю взглядом Грозу, он, немного шатаясь, подходит ближе.
– Держи крепко, – Саша кивает молча. Просто протягивает руки и перехватывает ребенка.
Щупаю пульс пуповины, как учили, перевязываю нитками в двух местах и отсекаю ножницами посередине. Быстро, словно делала это тысячу раз.
Заматываю ребеночка в нагретое от Сашиного тела полотенце. Аранжировщик светло-зеленый и мокрый, словно не жена рожала, а он.
А Настя улыбается. Блаженно и счастливо. Как я ее понимаю. Стать мамой – лучшее, что может случиться с женщиной. Только для меня вся эта ситуация настоящее испытание, потому что… потому что…
Легко сдавливаю плечо застывшего Саши, что зачарованно смотрит на дочь, будто прирос к ней взглядом. Изучает маленькое личико, кусает губы до крови и плачет. Гроза плачет?
– Можешь приложить малышку к груди мамы, – шепчу, силы почему-то начинают плавно из меня вытекать. И если сейчас не закончить, я просто рухну в обморок.
– Дочь? – переспрашивает он, будто не верит, и поднимает на меня темный, но такой светящийся взгляд. – Да, конечно, – и осторожно идет к Насте.
– Малинка… – он встает на одно колено рядом с женой, помогает ей спустить лямки платья и прикладывает ребенка к налитой груди.
На остаточных волнах эйфории я перемещаюсь немного вправо, чтобы принять послед. До сих пор без обуви, не успела переобуться, пока бегала от бородатого. Я вся в крови, мои руки в крови, и это хуже, чем стать на мину: меня трясет, качает и стягивает пружиной. Вот-вот взорвусь и лопну.
В помещение залетают врачи скорой помощи. Кто-то оттаскивает меня за плечи, я почти падаю, а когда яркий свет класса сменяется темнотой коридора обвисаю на чьих-то сильных руках.
Глава 5. Вульф
Маленькая сильная женщина. Именно это сравнение подходит ей лучше всего. Вера. Ве-е-ера. Смакую про себя имя, пока несу девушку на руках в уборную. И не могу понять подходит оно ей или нет. Я бы назвал Соней, Машей или Алиной. А может, Ангелиной, Анжелой. Именами, что звучат мягко и отражают
