Мне давно не доводилось слышать хорошей перепалки.
Раф надеялся, что его друг наконец прислушается к голосу разума.
– Фитц, ты знаешь, что сказал доктор. Я бы оставил тебя в Лондоне, если б ты не поклялся жизнью своей матери, что будешь следовать всем его указаниям, как только мы приедем сюда.
– И не дурак ли ты, что поверил мне? Я не буду этого делать, Раф. Изнывать от безделья, лежа в кровати целых два месяца? Доктор спятил.
Раф жестом указал слугам – теперь их было уже четверо:
– Возьмите его, пожалуйста.
– Нет! Раф! Я тебя предупреждаю! Позволь мне, я сам! Слышишь ты, жалкий…
Раф наблюдал, как слуги тащат Фитца по витой лестнице, покачивая головой, когда тот проклинал то его, то слуг, замолкая, как только боль вынуждала его смириться с неизбежностью.
– Бедняга, – сказала Шарлотта. – Что с ним случилось?
– Надеюсь, Фитц сам расскажет тебе. Он попал в интересную историю на прошлой неделе. Думаю, последняя версия – нечто вроде того, что он получил увечье, спасая ребенка… нет, двух детей и их няньку, когда лошадь понесла экипаж. Наш храбрый капитан почти герой.
– Но ведь это не так?
Раф снова взял Шарлотту под руку, решив возвратиться в главный зал, но затем вспомнил, что сестры все еще там, и повел ее в дальние комнаты.
– Он так спешил снова ступить на твердую землю после штормового плавания, что, сбегая по сходням, поскользнулся на пристани и перелетел через ограждение.
– Какое унижение! Но я буду свято хранить его тайну. Не хочешь ли возвратиться в зал?
– Я бы предпочел возвратиться на Эльбу и немного поскучать, – честно признался Раф. – Я чувствую себя здесь так, будто посягаю на то, что мне не принадлежит. И, откровенно говоря, мои сестры пугают меня до онемения. Я не должен признаваться в этом, но женщины несколько нервируют меня, ведь я столько лет был лишен светского общества.
– Я нервирую тебя, Раф? – спросила Шарлотта, когда он открыл дверь и они вошли в кабинет покойного дяди. Теперь это его кабинет. Хотя ему пришлось справиться с чувством, что, прежде чем войти в эту дверь, он должен постучать и попросить разрешения.
– Нервируешь ли ты меня? Если честно, все и всё здесь заставляет меня хотеть лишь одного: снова оказаться на хорошей войне.
– Что ж, прости, но здесь никто не воюет. Я дам тебе пару минут, чтобы ты освоился, – спокойно сказала Шарлотта. – На самом деле тут почти ничего не изменилось.
Он проследил за Шарлоттой взглядом, когда она сделала вид, что интересуется книгами на одной из полок, и ему вспомнилась девочка, которая гонялась за ним, Джорджем и Гарольдом, но в присутствии других делала вид, что не замечает их. Она была таким забавным созданием. Слишком высокая для девочки, худая, как вешалка, руки-ноги длинные… У нее была такая копна волос, что ему не раз приходилось выпутывать их из ветвей деревьев, когда она пыталась догнать их в то время, как они мчались через лес в деревню. Она
