-х действиях) [2]
Действующие лица и сверхчеловеки
Альфонс Альфонсович Переверзев – художник-декадент, сверхчеловек, состоит на содержании.
Мессалина Клеопатровна Воробьина – 1-ой гильдии сверхчеловечица, купчиха, одета скелетом, танцует danse macabre[3].
Жанна Переверзева, урожденная д'Арк – состоит с мужем в декадентских отношениях, потому что г. Ленский ее и через год после свадьбы называет «барышней».
Воробьин – обыкновенный человек, состоит мужем, сверхчеловечицы.
Паспарту – репортер, даже сверхрепортер, все видит, все слышит, а чего не видит и не слышит, о том догадывается.
Князь Горбатов – человек, твердо знающий четыре правила арифметики.
Сверх-Дягилев – существо мистическое.
Сверх-Философов – существо аллегорическое.
Сверхинспектор.
Г-н Волынский – блаженный сверхчеловек, личный друг Ницше.
П.Д. Боборыкин – маститый писатель и коварный мужчина.
В.В. Андреев[4] – балалаечник своего отечества.
Сверхчеловеки, сверхчеловечицы, кукоты, кукотки, декаденты и проч.
1-ое действие происходит по ту сторону здравого смысла[5], 2-ое – в Александрийском сверхтеатре, 3-е – в журналистике.
Действие I
Danse macarbre
Перед поднятием занавеса оркестр играет песенку из «Фауста» (из трагедии).
«Раздолье нам,
Как дикарям
Или пятистам
Большим свиньям!»
Сцена изображает гостиную в декадентском стиле.
Паспарту (оглядывается и пишет в записную книжечку). – «Сотри»[6] у купчихи 1-ой гильдии Мосеевой. Гостиная освещена красными лампионами, заключенными в черепа. В углу, вместо столика, гроб, в котором лежит сделанный из… (Подходит, пробует пальцем и облизывает палец) сделанный из яблочной пастилы покойник. Гости, подходя, берут покойника ложечкой и едят. Покойник похож на хозяйку дома. По комнатам ходят факельщики. Среди присутствующих назовем au hasard[7]: 1-ой гильдии декадентку Воробьину (костюм – саван), супругу известного декадента Переверзеву (одета в непроданную картину)… Человек!
Дворецкий (одетый факельщиком, не откликается).
Паспарту. – Сверхчеловек!
Дворецкий. – Что прикажете?
Паспарту. – Ужин будет?
Дворецкий. – На тринадцати столах, по тринадцати персон на каждом.
Паспарту (все это записывает). А что на ужин?
Дворецкий. – Спервоначалу живая рыба!
Паспарту. – Как живая?
Дворецкий. – А так, кажный гость будет рыбу вспарывать, живой ей в брюхо лимон жать и свежую икру выедать.
Паспарту. – Дальше?
Дворецкий. – Дальше мозги. В черепах подавать будут.
Паспарту. – Стильно! Дальше что?
Дворецкий. – Живого поросенка жарить будут.
Паспарту. – Орать будет!
Дворецкий. – Ничаво! Балалаешники в это время играть будут.
Паспарту. – А соус будет?
Дворецкий (мнется). – Соус-то будет! Только его в такой посуде подавать будут, что вам в газете напечатать никак невозможно.
Паспарту. – Черт знает, что такое! Вот и веди тут светскую хронику! В аристократических домах, кроме тартинок, есть нечего, а у купцов – еда есть, но из такой посуды есть заставляют, вспомнить тошно: мозги из черепов. Тьфу! Оно, правда, мозги, поросенок – немножко по-купечески, но из черепов и живой – стильно!
Факельщик (появляясь, мрачно). – Абракадабра!
Все (радостно). – Ах, это monsieur Волынский! Он всегда о себе так велит докладывать!
Паспарту (пишет). – «Неожиданный сюрприз, устроенный гостеприимной хозяйкой. Входит наш известный мыслитель г. Волынский. Каждый волос на его голове поднят спиралью, в глазах вопросительные знаки, пальцы испачканы в чернилах. Входя, ударяет себя по лбу, причем любезная хозяйка в ту же минуту ударяет в гонг, так что приятно пораженным гостям кажется, что этот звук вылетает из вдохновенной головы г. Волынского. Входя, говорит»…
Конец
Впервые – «Россия», 1899, 6 декабря.
Пляска смерти
Sortie
Наудачу
