интеллектуальной издательской системе Ridero
Валентина Полозова
Проза
В сумерках.
Единственная роскошь позволенная всякому человеку – бесплатное наблюдение природы.
Природа позволяет себя наблюдать: роскошно бросив какой ни будь сиреневый закат в золотых ливреях или малиновое утро в желтых усах колосьев.
Дорога шла мимо кладбища, заросшего сорным кустарником, аллеями расшумевшихся тополей, сросшихся верхушками
..Ветер срывал сухие листья и гнал вдоль дороги, пока они не упирались в ветки кустарника. Стемнело и все предметы стали одинаково сумеречными, только отчетливо на общем фоне выделялся репейник.
.Не тем, что он был
Разросшийся необыкновенно и держал до заморозков в пышных колючках цветение, не тем, что лист его вырезан так, словно художник сделал это красивее, чем у других лиственных сородичей, но тем, что он словно отражал сами сумерки и светился.
Дикое растение, некультивированное, что сама русская деревня, а красотища!
Изредка по дороге прокатит телега, впряженная в лошадь, понукаемая
Бабой, вольно раскинувшей колени в рваных чулках, украшенных соломой да наброшенной фуфайкой
Поверх полинявшего ситца, держащей упряжку красными, сожженными в полях травами на прополке, опухшими, тяжелыми руками, напоминающими морды мужиков после попойки.
Русская Венера, пропитанная хмелем непостижимой жизни, взвалившая себе на плечи одни заботы – рожать да вскармливать. При мысли об этих заботах
Дурно делается..вот она и не держит мыслей вообще.
Ух, Венера! Не знающая никаких праздников, про себя не вспомнившая ни разу.
.Городской житель
Брезгливо сморщится на такой вид, художник восхитится – баба с характером, иностранец удивится – разве такое еще бывает?
А она знай себе- лошадь похлестывает… Помню, в ливень ужасный Любка – полоумная старуха, выбежала из хаты коз загонять, а старик за ней спьяну с граблями… козой она ему что ль померещилась..Забил чуть не до смерти..Помер старик теперь, а Любка траур по нему носит..,как по человеку.
.Вот ведь что в природе есть..Не знаю, есть ли государство какое на свете, чтоб о красоте женщин думало.. в нашем же ни матьем, так катаньем
Красота выводится. Да, в таких условиях ни один черт не выживет..разве что баба. Стерпит. А зачем? Почему так? Никто не спрашивает. Чего знать? Чего стерпит? Не хватает ей чего? Да есть у нее все, больше чем у других.
.Закапало.
_-Вы под зонтик идите, поближе – сказал редактор местной малотиражки – посмотрел я ваш рассказ. Венера..бабе и того хватает, что есть. А я вот язык себе газетой повседневной испортил..Многие и писать бросили – бумага дорогая.
Хозяева
Да..да, похозяйничали… Что ж это с Русью?
Загадили помойками улицы..вонь, пылища..В магазин зайти страшно; того гляди, дизентирию подхватишь.
.Так, вероятно, думала дамочка, расстегивая сумочку и доставая носовой платочек. Аккуратно приложила его к дверной ручке магазинчика. ЕЕ сразило стадо мух, носившееся по хлебным прилавкам и изредка падающих с лету в бочку с подсолнечным маслом. —Тебе чего? – толстуха утерла нос фартуком и удивленно вскинула брови – Ничего?
– Нет..нет..не беспокойтесь- еле выдавила из себя дамочка и взмахнув платочком, выбежала.
– Как можно? Они, что, не понимают, что так нельзя?
Будет лучше, если я дойду до гостиницы и полежу..смотреть на это все больше сил нет. Что же это такое? Они не понимают.
.Возле гостиницы толпились мужики. Харкали, ругались, размахивали бутылками. В киоске давали пиво. Счастливчики. Прошедшие процедуру очереди, разваливались тут же на траве и смачно потягивали с горла.. —Утю —тю..Бабеночка, присаживайтесь..– потянулся к ноге дамочки один из них.. – Да как это..вы.. да что ж..это вы? _Во! Видать сразу – приезжая..народом брезгуете? Понятно, а я вот знакомиться желаю..Ты в каком номере? – Пустите! – выдохнула дамочка..
– Ну ты не стесняйся, иди, я скоро..
Прижав сумочку к себе, едва нащупав ключом замок,
Не помня себя, она вбежала в номер и заперлась, слегла поверх покрывала, уставилась в потолок..
– Первобытные… Приехала!
Дамочка музицировала с концертами Чайковского._
– Скучно.– сказала завуч школы..-Я, разумеется, поагитирую..,но они
