КА и Тень Достоевского
Цикл Омские романы
Пролог
МОЛОДОЙ ЛЮБОВНИК. Рассказ Фриды.
В этот вечер стали происходить интересные события. Сначала я отправилась в салон красоты, без причины, без видимой причины решила преобразиться, да еще на ночь глядя, хотя ничего не предвещало тайного свидания с молодым любовником, а зачем нам старые, нет молодого – никакого не надо. Только так и никак иначе, у старичков нет никаких шансов.
И пока моя рыжая копна обретала очертания короткой стрижки, а я погружалась в дрему, в огромном зеркале мелькнул высокий – под два метра, светловолосый красавец лет 25 не больше. Он взглянул на меня оттуда, из бездны зеркал, подмигнул и растворился. Вот именно исчез, след его простыл.
Странный знак, почему такой молодой, теперь никакая стрижка не убедит в том, что в 50 можно выглядеть на 35. Собственно, я никогда и не стремилась к этому, если честно, меня не смущал мой возраст. Более того, в 45 я получала от жизни значительно больше, чем в 25, подруги не дадут соврать, жаловаться не на что. Но почему он появился в том зеркале и отразился? Ведь Наташа не видела его, значит, он пришел за мной? Ну что же, если даже это последняя ночь, то надо устроить пир, а не биться в истерике, если ничего не изменить, то нечего и истерить, остается только расслабиться и получить удовольствие, от еды, от пития, от секса, от всего, что еще может нам подарить жизнь на прощание.
Громкие голоса на улице заставили моего Мастера выбежать туда, на проезжей части лежал мотоцикл и тот, кто, рыча, приводил всех прохожих в ужас или ярость, теперь был мертв. Я это знала, хотя видеть не могла – шестое чувство, знаете ли, чем старше становлюсь, тем меньше оно меня подводит. Вот и на этот раз.
– Парень разбился, – произнесла Наташа, возвращаясь.
– Совсем? – задала я какой-то глупый вопрос.
– Вряд ли у него были шансы спастись, летел на такой скорости, но вроде больше никто не пострадал.
Она снова взялась за дело, чтобы попытаться вернуть мне хотя бы пару лет молодости. Наташа была уверена в том, что все дамы, кому за тридцать, спят и видят во сне, когда же это чудо случится – молодость без старости, вечная молодость. Сегодня на этом все просто помешались. Я не стала ее в том разубеждать. Только зачем мне возвращать молодость? Там было так много проблем и огорчений, если с годами их стало значительно меньше, и появились молодые любовники на месте стариканов, которые распевают на разные лады, что им девчонки нравятся, и они старух любить не хотят. Интересно, какая старуха их и на пушечный выстрел к себе подпустит, если столько молодых вокруг. Да лучше быть одной, чем с таким стариком, ведь только иногда к ним мудрость наведывается, а в большинстве случаев маразм становится верным спутником. И если ты не прожила с ним всю жизнь, то теперь-то зачем начинать? Увольте, старички, лучше быть одной, как там мудрец говорил.
Когда я вышла из салона, парня уже увезли, не было видно и его железного коня. Могло показаться, что все это мне только что приснилось. Хорошо, если бы так. Две алые розы на месте, где он недавно лежал, говорили о обратном. Адонис был мертв – это его цветы.
Я шла, погруженная в размышления о том, что может быть с тем, кто упивается скоростью и пугает окружающих, пролетая на зеленый, даже не понимая, что он творит в этом мире. Вот в тот момент я и услышала голос старухи с клюкой:
– Какая красивая женщина, жаль, ведь еще молодая…
Очнулась, оглянулась по сторонам, – кроме меня здесь никого не было, да и смотрела она так пристально, что сомнения куда-то пропали. Это она обо мне? Ну конечно, все познается в сравнении, если ей лет 90, то я действительно еще молодая
Вот вроде бы комплимент звучит, а почему же такая тревога в душе, видимо вторая половина фразы вступает в явное противоречие с первой. А в словах наших и фразах столько тайных знаков, что даже говорящий порой не понимает того, о чем говорит, что проступает за его словами.
Но я стряхнула с себя не только остриженные волосы, но и эти странные слова, и двинулась вперед, ощутив небывалую лёгкость. Словно полет во сне, было это мое передвижение до дома. Как же приятно порой парить, не чувствуя почвы под ногами.
И вдруг, когда полет мой остановил светофор, на перекрестке в Лексусе тот же парень, которого я уже видела в зеркале, улыбнулся и подмигнул.
Он, наверное, должен был сожалеть, в отличие от старушки, о том, что я давно не так молода, как ему бы хотелось. Хотя вон сколько бабочек порхает вокруг его «Лексуса», почему он вообще должен о чем-то сожалеть? И не мне совсем он подмигивает, размечталась, старая карга. Это я уже о себе любимой, чтобы рот не разевала.
Мне же вспомнилось сразу знаменитое:
