интереснее договариваться с глупенькой девушкой. Столь же наивной, сколь прекрасной. Воровато оглядевшись по сторонам, словно вездесущий наставник может и здесь высмотреть его безответственность, пилот отключил дальнюю связь. Стащил перчатку контроля оружия, стряхнул куртку. Разблокировал люк и опустил трап. В конце концов, у него есть сутки на выполнение миссии. Сутки! Пару долек от которых можно украдкой отщипнуть – ради странного и пикантного приключения.
Между прочим, в казармы не допускают женщин. А в салоны отдыха ему ходить не пристало, он еще не достиг возраста двадцать один цикл, соответствующего официальной взрослости. Потому общался с девушками лишь урывками, на нижних ярусах города. Все были из лаббов. Подсаживались в столовой, интересовались бесплатной пищей. Охотно тащили в гости. Может, надеялись вырваться в верхние ярусы, очаровав пилота. Или просто проводили таким образом свободное время. Скучно. Они не переставали жевать, даже разговаривая и ласково гладя плечи. Подмигивали, хихикали, многообещающе шевелили вибриссами, целовали – и жевали.
Наставник прав: низшие инстинкты постепенно отмирают в прогрессивном обществе. Люди нужны друг другу прежде всего для накопления и передачи знаний. Интеллект и дисциплина – вот стержень общества. А прочее малосущественно и весьма стандартно. Он не помнит имена своих подружек. Одноразовых, бледных и скучных.
Тогда почему он бежит вниз по трапу и широко, как последний кормер, улыбается этой летунье, звонко жужжащей своими лиловыми крыльями и щебечущей что-то бессмысленное про хорошую погоду и близящееся цветение айа? Слушать, оказывается, приятно и такие глупости. Кивать, расправлять бровные ворсинки, демонстрируя полное внимание. И смотреть на странное существо, так мало похожее на жителей мира Ожэз. Сияющее, завораживающее, совершенно неспособное втиснуться в рамки привычных стандартов и представлений со своими узорчатыми крыльями и наивной улыбкой младенца.
Жаль, он не умеет летать. Обладательница лиловых крыльев и столь же неповторимо лиловых глаз словно издевается! Вспархивает вверх, ускользает, уворачивается от протянутых рук. Насмешливо подмигивает, резко складывает крылья и падает, отчего ее платье поднимается вверх до самых плеч. На краткий миг становится видно, какая она вся золотая, загорелая и безупречная. Потом тонкая, но довольно тяжелая ткань стремительно стекает вниз, предоставляя обессилевшему сознанию возможность вновь и вновь прокручивать настойчивую мысль: а что вообще надето на незнакомке, кроме ее капризного, охотно играющего с ветерком платья? Очень короткого. И тонкого. Прекрасно видно, сколь безупречна фигура. Впрочем, рассмотришь тут, когда эта хулиганка беспрестанно носится и кувыркается в воздухе!
– Меня зовут Жазза, Жазза из рода Айа, – сообщила крылатая наэ. – Ты такой неловкий! Смешной. Я седьмой раз почти в самую траву падаю, а ты не ловишь!
– Ловлю, – рассмеялся Роэл. – Только я, кажется, действительно неуклюжий.
