с такими ужасами сыра да маленький кусочек черного хлеба.
Но ведь он только недавно меня кормил вполне приличными котлетами. Ммм… а где картошка?
18:41
Влетаю в правую башню, взбираюсь по винтовой лестнице и с размаху врезаю ногой в дверь. За дверью – грохот, вспышки света, крики мага. Еще разок врезала от души, отбив пятку.
– Кто там?!
– Я!
– У меня работа, уходи!
Упорно ломаю дверь, нервничая все сильнее. В голове крутятся всякие ужасы, вроде того, что котлеты эта зараза наколдовала из щупалец осьминога или запчастей мертвяков, а картошку сделала из личинок червей. Меня сейчас стошнит…
Дверь загромыхала и медленно упала внутрь от очередного удара. Молча изучаю комнату, в которой стоит маг, склонившись над столом с реактивами, и громко что-то бормочет.
На меня не смотрели – были заняты.
– Из чего была картошка?!!
Маг отмахнулся, возвел глаза к небу, что-то тоненько провыл и хищно приник к ближайшей колбе. Вхожу, кашляя от дыма и запахов. Тоже склоняюсь к колбе.
– Не дыши! – грозно.
– А что это?
Внутри что-то клубится, вспыхивает и тут же гаснет разноцветными искрами.
– Эликсир жизни. В него надо добавить сердце девственницы и выпить на закате.
– Мгм?
– И я оживу, – напряженно.
– А-а.
– Дева должна быть ведьмой.
– О.
– А ты, зараза, не дева.
Из колбы начинает что-то лезть, цепляясь тонкими длинными щупальцами за края. Ни хрена себе.
– Так… и должно быть?
– Не уверен.
– А где дева? Потом поймаем?
– Поймал уже, – напряженно. – На подоконнике лежит.
Кошусь на подоконник, изучая невменяемые глаза посаженной в банку лягушки.
– Ты превратил ведьму в лягушку?!
– Дура, да?
– Нет.
– Да.
– Нет!
– Заткнись. Лови!!!
Черная склизкая гадость рванула вверх, прорвалась наружу и шмякнулась на стол, шустро отползая вбок. Некромант пытался ее схватить, но одной рукой сделать это было крайне проблематично.
– Да лови ты! Чего встала?!
Кивнув, падаю на столешницу, сбив пару колб, но успев ухватить червяка за хвост. Ощущение извивающегося холодного тельца в руках дарило незабываемые ощущения.
– Только попробуй отпустить! – суетился некромант, прыгая вокруг. – Только попробуй! Я его пять лет выращивал. К жабе! Неси его к жабе! Живо!
Скуля от отвращения, иду к подоконнику. «Это» дергается все сильнее и сильнее. С рук капает слизь. Еще немного – и либо я его раздавлю, либо он выскочит.
– Так. Сюда! Давай.
К
