Капюшон мрачно повернулся к крысу.
– А что я? Ты просил ведьму? Это ведьма. Получи и распишись.
– А невинность!!!
Что ж так орать?
– Я не сказал, что доставлю девушку. Сказал, что ведьму.
– Ты кивнул! Бес!
– И что? Не ори, пожалуйста, что-нибудь отвалится.
Мужик, шатаясь, добрел до кресла и рухнул в него. При этом отвалилась рука, выпав из рукава и покатившись по полу. Круглыми глазами на нее смотрю. Сердце рвануло куда-то вбок и рухнуло вниз. А так бывает?
– Вот. Уже руки падают. Давно зелье пил?
– Неделю как.
– «Неделю как…» – передразнил крыс и спрыгнул на пол. Руку взяли, подтащили к стулу и вопросительно посмотрели на капюшон. Тот вздохнул.
– Это ведь месть, да?
– А нечего было меня заставлять задарма работать. Насильно вызвал, контракт подписать заставил. Теперь сам и выкручивайся. А я свободен. Дурень! – Крыс усмехнулся, взмахнул хвостом и исчез. Вместе с рукой.
– Эй!
Но мага уже никто не слышал.
– Вот ведь зараза мелкая. Руку отдай!
В комнате раздался противный хохот, и появилось маленькое облачко дыма. Принюхавшись, я опознала свои сигареты, которые этот гад спер.
Смотрим с «капюшоном» друг на друга. Стараюсь не шевелиться и не греметь цепями.
– Может, тебя все-таки убить? – с надеждой уточнил мужик. – Хлопот меньше, да и визгу не будет.
– Я готовить умею. – Пытаюсь улыбнуться и не трястись.
– Ну это мне необязательно. Я не ем.
– Убраться могу!
– Потерплю.
Кинжал подняли с пола и снова пошли ко мне. А у меня вся жизнь перед глазами замелькала. И так вдруг умирать расхотелось, хоть вой.
– Шить! Могу шить, стирать, гладить, убирать, готовить зелья, мыть полы, петь, читать, стонать…
Капюшон остановился, прислушиваясь. Я изо всех сил улыбалась, решив не сдаваться до конца.
– …танцевать, летать, писать, считать…
– Ладно. Хватит. Эх! Вечно страдаю из-за своей доброты.
Оставшаяся рука с внушительными огрызками ногтей сделала какой-то странный пасс. В итоге цепи, звякнув, раскрылись, и я поняла, что свободна. Мужик же стянул с головы капюшон, и появился худощавый высокий маг с черными глазами, волосами и синим, покрытым трупными пятнами лицом. Нос был свернут чуть налево, ухо оттопырилось и опухло, справа в волосах сияла широкая плешь.
– А вы…
– Некромант. Не видно?
– Видно. – Я сейчас со всем согласна, лишь бы не убили.
– Ладно. Раз ведьма, будешь помогать с зельями… ну и помоешь, ототрешь и так далее. За зомби опять же глаз да глаз нужен.
Меня разглядывали без тени радости и с явной мукой на лице.
– Не любите женщин? – тихо.
– Таких – нет. Ты себя в зеркале видела?
Еще один. Мне что, все, что ли, будут рассказывать о моей… ой.
В
