Так и быть, приторможу.
– Что ж, я тебя слушаю,– с одолжением в голосе проговорила я и демонстративно посмотрела на часы, чтобы показать, что у меня нет на него времени.
Ярослав придвинул стул ближе к столу, повертел свой стакан в руках и с вдохновением сказал:
– Хочу видеть тебя каждый день.
– Да, пожалуйста, номер моего ларька – тридцать семь,– не удержалась от укола я и рассмеялась.
Он улыбнулся уголком губ, показывая, что не принимает мою неприязнь всерьез.
– Ты же взрослая девочка, неужели не понимаешь?– откровенно рассматривая меня, выдохнул он.
– Понимаю,– ироничным тоном ответила я.– А как же жена, дети и штабеля алуштинских девчонок?
– А ты еще та змея! Но ты мне нравишься,– парировал Ярослав.
Хм, дождалась комплимента! О'кей, ты еще наглотаешься моего яда!
Я не верила ни одному его слову. Так не бывает. И этому не бывать!
– Ты не любишь нетрезвых, а я не люблю бабников. Представляешь, у нас крайне разные позиции?
– Никто не посягает на твою позицию. Просто будь моей женщиной, и все,– не отставал он.
Я расхохоталась в голос. Но взгляд его был серьезен.
– Слушай, ну какой ты зануда! В твоей жизни все так просто, да?– раздраженно повысила голос я.– Захотел одну игрушку – нате, пожалуйста, захотел другую – умоляю, возьмите!
Ярослав с укором покачал головой, но сказал другое:
– Я уже взрослый, в игрушки не играю. Я же не прошу тебя выйти за меня. Не понравится – скатертью дорога.
– Ага, а если не понравлюсь я – пинком под зад?
– Не думаю…
– Эй, ну хватит басни петь!– вспылила я.– Что, приспичило заиметь меня, и все тут? А если ты мне просто не нравишься?
– Понравлюсь,– уверенно заявил он.
Чуть не подавилась соком от его самомнения! Но я взяла себя в руки: огнем было ничего не решить, сдержанно выдохнула и медленно поднялась из-за стола.
– Я понимаю: все или ничего – это твой жизненный принцип. Но у меня другой принцип: с женатиками не встречаюсь. Не заставляй меня объявлять тебе войну.
Все это я сказала в таком тоне, будто действительно была способна учинить третью мировую. Но я бы очень хотела, чтобы эти переговоры не имели последствий. Здесь, в Алуште, я была беззащитна. Все, что было в арсенале – это мой язык и вызывающая, часто неоправданная смелость.
– Полина, Полина, ты делаешь скоропалительные выводы,– снова попытался остановить меня Ярослав.– Ты ведь ничего обо мне не знаешь.
– Мне о тебе, кроме того, что не тронешь меня и мою семью, ничего знать и не надо.
– Ну, ты держишь меня за какого-то бандита просто!– засмеялся Ярослав.
– Насчет твоих секьюрити – определенно. Но ты просто повернутый на девках легкого покроя. Я – тебе не по зубам!
– Ну, может быть, хоть дашь попробовать?– посерьезнел он.
– А вот хамить не надо!– бросила я.
– Я
