же имеется, но очень уж тяжкое это дело. Слаб зверь до чистоты и юной красоты – на то и ловится. Надобно разыскать девицу красивую телесно, без единого изъяна, с душой светлой, несварливую, нежадную, с добрым характером. И непременно чтобы непорочная была – иначе и близко не подпустит. Ее надобно привести на опушку рощи, а дальше пусть идет одна, не оглядываясь и вверх не смотря. А когда он…
Где-то я уже про такой способ слышал. Опять с земной мифологией связь – не первый раз сталкиваюсь. Надо будет этого старичка подробнее расспросить: от кого узнал, откуда вообще суеверие пошло; не доводилось ли встречать слова «единорог», и прочее. Похоже, он еще не окончательно в маразм впал, раз ухитрился пережить здешний апокалипсис, – даже молодым и здоровым здесь нелегко приходилось. Есть шанс, что вспомнит.
Хотя вспомнит или нет – мне это не поможет. И вовсе не из-за того, что его способ нереально труден. Нет, вы не подумайте. Я понимаю, что найти прекрасную девушку с добрым характером (читай, безотказную), и при этом невинную, как цветок весенней фиалки, столь же непросто, как поймать черную кошку в помещении, где ее нет. Но дело вовсе не в этом – я просто не верю в целебную силу шарлатанского снадобья из рога несуществующего зверя.
Но сдаваться нельзя. Я искал и буду продолжать искать способ. Пока не найду. Сколько мне лет? Двадцать девять? Двадцать? Я и сам уже не знаю. Знаю одно – выгляжу на все сто (и это еще оптимистично сказано).
Развалина, в которую за несколько мгновений боя и неизвестно сколько дней лежания пластом превратился цветущий молодой человек. Опустошенное тело, неспособное без передышки подняться на второй этаж башни. Отдыхающее лишь на спине: любая другая поза – это гарантия нестерпимо болезненной ломоты через полчаса. С вечно слезящимися глазами. С шумом в ушах – когда бесконечно мерещатся голоса тех, кто умер или почти умер (что мне теперь до оставшихся за разделяющей миры бесконечностью?).
Чтобы в очередной раз победить смерть, я сделал то, с чем даже моя почти всемогущая система регенерации не справилась. Не исключено, что я потерял ее безвозвратно, – сгорела от перегрузки. Не выдержала информационного пресса и его физиологических последствий. Она ведь, если я правильно понял, с браком или повреждена. И гарантии на нее не имеется…
Я, кстати, пытался запустить черное сердце «вручную». Для начала пробовал потерять сознание методом нагрузки ног и прерывистого дыхания. Но уже после четвертого неуклюжего приседания, выполненного спиной к стене, в глазах потемнело, колени подогнулись, рухнув, ударился головой. Дух выбило напрочь – чего и добивался (правда, задумывал это не столь жестоко). Ну да ладно: того, чего хотел, все равно добился.
Но без толку. Сколько ни кричал в бездну, ответа не получил. Странный собеседник не появился. Или обиделся из-за чего-то, или ему неинтересно с инвалидом общаться, или тоже остался где-то за бесконечностью.
Не знаю…
Вот и сижу теперь в своем полуразрушенном замке, выслушиваю выживших из ума стариков и мутных типчиков с теми подчеркнуто честными рожами, какие нередко встречаются у профессиональных мошенников. Иногда даже интересные вещи узнаю. Но не те, в которых нуждаюсь.
Я до сих пор не знаю, что случилось. И, вспоминая события, предшествовавшие тому проклятому бою, прихожу к выводу: нелады со мной и до этого были. Нарастали снежным комом. Но я не замечал их – считал, что все идет как надо. Не понимал, что совершаю поступки, которые настоящий Дан вряд ли бы совершил.
Я не замечал простых вещей. Находил сложности там, где не стоило их искать. Делал то, чего делать не стоило ни при каких обстоятельствах. И бездействовал там, где мог справиться с проблемой парой вовремя сказанных слов. Я был дураком, использующим голову для принятия пищи и разбивания бетонных стен, которые умный человек попросту обходит.
Что со мной сделал этот мир?! Или это вина земных «яйцеголовых», спровадивших меня сюда в качестве то ли диверсанта, то ли подопытной морской свинки?
Я не ведаю. Но знаю одно: надо разобраться во всем. И стать прежним Даном. Умеющим думать головой, а не тем местом, которое я в последнее время для этого использовал. И чем быстрее верну себя, тем лучше. Не верю, что спокойная жизнь затянется надолго. Вскоре опять кому-нибудь приспичит накрыть меня медным тазиком. И встретить хозяина посуды должен настоящий Девятый: хитрый и ловкий диверсант из другого мира. А не эта развалина, которая одной рукой ложку с трудом удерживает.
Глава 1
Made in China
Тук привычно помог подняться, поддержал, участливо поинтересовался:
– Сэр страж, как вам сегодня? Лучше не стало?
– Ты же видишь: я порхаю по залу, будто бабочка, и сверкаю как бриллиант. Здоровья столько, что не знаю куда его девать…
– Эх… Вот глядя на вас хочется даже запить. Совсем вы сдали. Чуяло сердце: не надо было с тем чернокнижником
