теперь было. Черт, Никита же обещал, что стянется!
И этими мыслями и притянула, видимо. Выйдя из туалета, покачнулась, подумав, что у меня галлюцинации. В зале у проектора стоял и беседовал с ведущим конференции… Никита.
Замерла, не отводя от него взгляда.
– Следующую беседу с нами проведет глава нашего питерского филиала Никита Андреевич Завозов! Поприветствуем спикера!
Первой мыслью было – бежать! Как будто стоит Никите кивнуть, и собравшиеся окружат меня, чтобы запихнуть свои члены во все дыхательные и пихательные мои отверстия. Или он встанет и в подробностях расскажет, какой узкой у меня была жопа и как я пищала, когда он нанизывал меня на себя. Или…
Но его взгляд, обводящий аудиторию, скользнул по мне равнодушно и без капли узнавания. А потом он отвернулся, произнес какую-то шутку и начал рассказывать об особенностях работы филиала. Так, как и должен был себя вести совершенно незнакомый человек. Но он не был незнакомым. Я знала его губы, руки, член и голос слишком хорошо. Я бы убила Вадима, если бы у меня в руке был пистолет, а вокруг никого.
Я бы сдала в полицию Дениса и прошла бы все девять кругов ада на освидетельствовании. Но Никита… Его нежные заботливые руки… Грязные словечки… Красивый член… Его я хотела еще. Серьезно. Даже сейчас, на утро после группового изнасилования я бы отдалась этому мужчине еще раз. Без сомнений. Что это? Стокгольмский синдром?
Всю лекцию я не спускала с него глаз, но он как будто избегал моего взгляда нарочно. Даже когда я подняла руку, чтобы задать вопрос, он равнодушно скользнул взглядом мимо и спросил кого-то другого.
Не знаю, чего я хотела добиться.
Но после окончания, когда всем разнесли шампанского и началось неформальное общение, я вдохнула, выдохнула и пробилась к нему. Вокруг толклись какие-то девицы, томно опускавшие ресницы и накручивающие волосы на пальчики. В голосах их были низкие грудные нотки, а грудь они демонстрировали уже совсем непристойно. Знали бы вы…
В возникшей паузе я подняла бокал и спросила:
– Никита Андреевич, вы такой опытный работник, на такой ответственной должности… Неужели вы никогда не хотели переехать в Москву, в головное отделение?
Он наконец посмотрел мне в глаза и между нами заискрилась нить напряженного взгляда. Конечно, он меня узнал, и теперь в карих глазах плавилось и кипело золото.
– Я обдумывал эту мысль, но мне всегда была ближе позиция серого кардинала, нежели короля.
И он отсалютовал мне бокалом и отвернулся. Что это значит? Я не ушла. Стояла, ждала, пока он останется один и выбрав момент все-таки продолжила:
– Но ведь руководство у вас в крови, это заметно.
Он посмотрел мне в глаза и поняв, видимо, что я не отстану, подхватил меня под локоть и увел в сторону.
– Чего ты хочешь? – прошипел он. – Развлеклись и забыли. Ты сама сказала, что тебе все понравилось.
