секунд, она потеряет сознание, и все для нее закончится. Сложно было догадаться, сколько продолжалась эта пытка, но, похоже, она загнала себя окончательно. Елена уже начинала мечтать об обмороке, только бы прекратить эту безумную агонию.
Взлетев почти на самый верх серпантина, она поняла: все, это конец. Сил больше не было, перед глазами все поплыло. Она забежала в карман, а потом как подкошенная рухнула на колючий мелкий гравий и отключилась.
Очнувшись, она увидела, что лежит на обочине. Ее доселе белоснежная футболка была вся в дорожной пыли, колени и локти разбиты. Ни джипа, ни Сиддхартха в пределах видимости не обнаружилось.
5
Амира была на седьмом небе от счастья. Нет, ей, конечно, и раньше нравились молодые люди, и она даже кое с кем встречалась, но отношения с Анхелем трудно было описать простыми словами.
Они использовали это лето на полную катушку. Они узурпировали, украли его у жизни и наслаждались каждой его минутой, зная, что когда придет осень, их, скорее всего, разбросает по разные стороны баррикад.
Анхель был так похож на нее, и в то же время так бесконечно от нее далек, что это порой сводило ее с ума, но еще сильнее притягивало к нему, словно гигантским магнитом. Выяснилось, что они родились в один день. Наверное, это что-то проясняло в их невероятном друг к другу притяжении.
Прошло уже почти три месяца с тех пор, как они начали встречаться, и, как ни странно, они не надоедали друг другу, хотя проводили вместе почти все свободное время.
Амира не знала, что ей нравится в нем больше: чувственная мужская красота, четко очерченный рот, немного грустные глаза со слегка опущенными вниз уголками, манера держать себя или же то, что они могли часами, сутками даже говорить друг с другом на самые разные темы, не утомляясь и не раздражая друг друга.
Она почувствовала буквально с первых минут, что Анхель – ее родственная душа. Эта мысль иногда пугала ее, пугала настолько, что ей хотелось бежать на край света, но каждый раз он брал ее за руку, как будто чувствуя что-то, и темная пелена сомнений опадала, как старая мишура.
Она редко с кем находила общий язык настолько хорошо. Да, был еще ее брат Люк. Люк вообще был ее вторым я. Потом еще отец. Но это, конечно же, было все не то. Ее удивляло и немного пугало то, что она так хорошо чувствует и понимает человека, которого не знает и трех месяцев, но душа рвалась к нему, будто они были знакомы всю жизнь.
Когда он брал ее за руку, ее тело пронзал тонкий электрический разряд, а стая бабочек начинала танцевать вальс внизу живота. Ее словно бы уносило куда-то, реальность переставала существовать, а время замирало.
Они часто сидели на пляже, завернувшись в клетчатый плед, и глядели на море. Он обнимал ее, а она клала голову ему на плечо. Иногда он легонько целовал ее, и она улетала куда-то, словно пушистая снежинка, подгоняемая ветром.
У нее было много, очень много воздыхателей, но никто не поражал ее воображения, ни с кем не хотелось никуда улетать.
С
