ресное. Я наконец-то смогу…
– Эй, Эмилия, хватит витать в облаках. Я тебе и так завидую, а ты тут еще довольную мину делаешь. Аж тошно смотреть.
– А ты потерпи. С завтрашнего дня останешься одна. Не буду тебе глаза мозолить.
Тоня промолчала, продолжая подсчитывать и складывать перечисленные на листке приборы и не только. Но ей лучше не допускать ошибок, иначе нагоняй получит конкретный. В лучшем случае – выговор, в худшем – выгонят с практики. А наш прямой начальник строгий.
Нам двоим повезло попасть в одну из лучших биогенетических компаний страны. «МБ Генетикал» всегда находилась в моем списке желаний. И, благодаря усердной учебе, я попала сюда помощником лаборанта проходить практику.
Мне не был дан от природы блестящий ум, и всегда приходилось учится дольше остальных, но это дало свои плоды. То что я зубрила, оставалось в голове навечно. И своим усердием, за три года учебы, я обогнала даже лучших. Тогда, на первом курсе, мне было даже обидно, что многие ходили на тусовки или свидания, а я себе такого не могла позволить. В то время, я почти срывалась искушению, но, вспоминая о том, что мне придется вернуться в то захолустье, откуда я родом, то продолжала и дальше корпеть над книгами.
За моей спиной не было богатых родителей, как у большинства. Да я сирота, бабка меня вырастила. А отец бросил маму когда я родилась, сказал, что еще молод для детей. Прошел двадцать один год, но он так и не объявился. Я не в обиде, это его решение, только вот маму жалко. Она мучилась на двух работах, чтобы обеспечить меня. И, как оказалось после несчастного случая, где она погибла – она откладывала деньги для меня на обучение с самого рождения. Она знала, что я хотела поступить в институт Алексея Грибовникова, который находился в столице – Петгор. Этот институт основал великий ученый. Он сделал много открытий и в медицине, и в генетике. Туда пытались поступить многие со всей страны, но мест было мало, а бюджетных так вообще.
На платный я и не рассчитывала, мне даже отложенных маминых денег не хватило бы на первые три года, но я рискнула поступить на бюджет – и я поступила. Жалко, что мама этого не увидела. Но я не могу не оправдать ее надежд. Она год за годом старалась для меня – теперь я не должна подвести ее.
Но ничего, первая ступень пройдена, три самые ужасные года за спиной. Теперь уже легче. Для меня уже большой наградой было сюда попасть, а на одно место было больше трехсот желающих. И вот, я с Тоней сюда попала.
– Кстати, а тебе не страшно будет с нашим начальством? – опять она не унималась.
Вот болтушка, хотя ее можно понять. Григорьев Антон Сергеевич, наш главный начальник. Привлекательный тридцатитрехлетний темноволосый мужчина с длиннющим списком побед. Если что, то я о женщинах.
Говорят, что он даже не побрезговал нашей уборщицей – Ниной. Но я уверена, что это полный бред, так как Нине за пятьдесят и стрелка весов слишком зашкаливает. Да и замужем она.
В компании я три недели. Выполняю работу с утра до вечера, и ни разу не видела со стороны Антона Сергеевича поползновения ни на одну женщину. Но любому известно, что не бывает дыма без огня. И поговаривают, что следующая жертва я, поэтому он такой тактичный со мной и берет меня в экспедицию. Вот Тоня и бесится. Только вот под вопросом, от чего она бесится. От того, что я попала в список желаемых его побед или от того, что мне не придется делать «принеси – подай» работу в лаборатории?
Но если быть честной, то мне все равно на ее чувства. У нее родители состоятельные, она не пропадет. А я добивалась всего своими силами и не собираюсь перед кем-либо преклоняться. Хотя как девушка она хорошая, по крайней мере, до этого была таковой. Но все бывает впервые.
– А почему мне должно быть страшно? – задаю я ей вопрос. Может быть, она в обеденном перерыве услышала что-то новое, пока я отлучилась по делам в банк
– Ну как, сама подумай. Ты подписала бумаги об экспедиции, а там, кроме запрета о неразглашении, ничего больше не было, – насчет запрета, я ничего странного не видела, но тут Тоня начала объяснять дальше, – вот где сама экспедиция будет? Даже примерного адреса не указали, да и сколько дней все это будет. Может быть он увезет тебя на какие-нибудь эксперименты, и нет нашей Эмилии – тю-тю. Может быть он вообще тебя затрахает до смерти и оставит в лесу на съедение волкам.
– Тфу, типун тебе на язык. Говориш глупости.
Хотя, некоторые замечания из ее слов и во мне вызвали недовольство, когда я читала договор. Насчет неразглашения – это-то понятно, в науке все секретно, пока неизвестное открытие не запатентуют. Но вот в договоре не было указано даже направление нашей экспедиции, и сколько все это будет длится. Известна только завтрашняя дата выезда.
Я пыталась расспросить Антона Сергеевича, но он ответил, что это сверх-засекреченная экспедиция и все, что полагается, я узнаю на месте. Но тогда мне хотелось и спросить, если все так секретно, то почему он выбрал
