безность? Я в этой компании и месяца не проработала. И поощрений не заслужила, и накосячить, вроде как, не успела ещё. До этого дня шеф со мной даже и не здоровался во время случайных встреч в коридорах.
– Ладно… если передумаешь – только скажи…
– Хорошо, – кивнула я. И снова замолчала.
– Кхм, – откашлялся директор и одарил меня очередной сладкой улыбкой. Даже нет, точнее будет сказать – сладенькой улыбочкой. Приторной настолько, что сводило зубы. Но взгляд был ещё хуже. Липкий, оценивающий. Неужели приставать собрался? Надеюсь, нет. Низенький, полный и отчаянно потеющий Константин Петрович был предельно далёк от наивных девичьих грёз. Наконец, шеф собрался с мыслями, промокнул лоб белоснежным платочком и перешёл к делу:
– Ладочка, а ты не хочешь… стать руководителем отдела?
Я так и села, ощущая внутри сосущую пустоту. Хорошо, что по счастливой случайности позади оказалось кресло. Константин Петрович подошёл ко мне почти вплотную и положил руку на плечо. Я невольно поморщилась. Жест получился чересчур интимным.
– Ну и каков же будет твой положительный ответ? – ласково поинтересовался он, наклоняясь и обдавая меня смесью запахов пота и одеколона.
– Нет.
– Нет? – не понял мужчина. Кажется, он не был готов к такому повороту.
– Нет.
Ладно, пора с этим заканчивать. Скидываем маску неопытной молодой специалистки, смущённой столь пристальным вниманием руководства. Я стряхнула с плеча его руку и встала. С сожалением окинула взглядом кабинет. Кто бы знал, как же мне не хочется делать то, что я собираюсь сделать! Мне чертовски нравилось здесь работать. И коллектив. Особенно коллектив. Тёплый, дружественный.
– Я увольняюсь.
– Что?! – ахнул шеф. Да, прекрасно его понимаю. Тяжело расставаться с только обретённым шансом на лучшую жизнь. Но это не мои проблемы.
– Вы слышали.
– Но… почему?!
– Хватит, Константин Петрович, – резко сказала я, отходя к окну. – Вы не очень хороший актёр.
– Но…
– Вы узнали, кто мой отец. Не отпирайтесь! – прикрикнула я. Он закрыл открытый, было, рот и коротко вздохнув, кивнул.
– Да, узнал. Но почему ты сразу не сказала, что ты – дочь заместителя министра? Мы бы не томили тебя, так сказать, на задворках…
– Константин Петрович, как вы думаете, почему при таком отце я живу в крохотной квартирке и езжу на подержанной машине? – спросила я, чётко выговаривая каждое слово.
– Живёшь в крохотной квартирке? – с недоумением повторил шеф. – Но…
– Именно так! Квартирку мне оставила в наследство бабушка, а на машину я заработала сама. Без папиной помощи! Мне не нужна должность, которую я не заслужила. А ещё я терпеть не могу лебезящее начальство, которое готово из кожи вон лезть, лишь бы через меня угодить папочке. С окончания школы я сознательно старалась выстраивать свою жизнь так, чтобы отец при всем желании не мог сказать, что я ничего не достигла бы без его денег и связей. И у меня есть на это причины. Поэтому я ухожу. По опыту знаю, что в покое вы меня не оставите. Слишком велик соблазн! Я для вас как джинн, исполняющий желания.
Я быстро пошла к выходу. Но тут Константин Петрович в полной мере осознал, что вот-вот меня потеряет и, наконец, начал ворочать мозгами.
– Пять минут! – воскликнул он. Я с удивлением обернулась.
– Что?
– Дай мне всего пять минут. Если за это время не скажу ничего стоящего, что ж, удерживать не буду.
– Ещё бы, – хмыкнула я, возвращаясь. – Посмотрела бы я, как это у вас получилось бы.
Константин Петрович нервно кивнул, а потом быстро заговорил:
– Ладочка, тебе ведь надоело скакать из фирмы в фирму? Я хочу помочь. Ты сможешь спокойно работать. Никто из сотрудников не узнает, кто ты такая. Я об этом позабочусь.
– А взамен? – прищурилась я.
– Примешь должность руководителя отдела.
– Ни за что! – Я так резко повернулась к двери, что мои собственные светлые волосы хлестнули меня по лицу.
– Да пойми ты, если мы не сделаем хотя бы попытку предложить дочери самого заместителя министра достойную должность, это будет проявлением крайнего неуважения! – умоляюще выдал он, нервно потирая пухлые ручки.
– Боитесь? – с пониманием хмыкнула я. Ещё бы. У папочки были связи даже по ту сторону закона. Поговаривали, что если бы он захотел, давно мог бы стать министром. Но его пока устраивала роль тихого кукловода.
– Да, – опустил глаза шеф и снова промокнул
