я, ведьма до предела вымоталась, обихаживая раненых.
К Риеру мы подъехали в глубоких сумерках и в старые кварталы пробрались через лаз, обнаруженный людьми Блондина – тот самый, коим пользовались школяры-солнцепоклонники. Коней пришлось оставить на заброшенном складе в надежде, что туда никто не сунется впотьмах, благо о недавнем ритуальном убийстве была наслышана вся округа. Дальше отправились пешком и оказались у резиденции рода цу Лидорф уже глубокой ночью; на улицах царил кромешный мрак, лишь местами его разгоняли висевшие на стенах фонари.
Адалинда снабдила нас и ключами, и оберегом от магической защиты, да ещё подробнейшим образом объяснила, как обойти ночных сторожей, поэтому проникнуть в дом не составило никакого труда. Пока я стоял на карауле, Микаэль скользнул в спальню, и в особняке стало самую малость тише. Не знаю, какой из своих многочисленных талантов задействовал маэстро Салазар, но супруг Адалинды даже не захрипел, просто перестал дышать.
Внезапная смерть во сне – такое иной раз случается даже с абсолютно здоровыми людьми. Пусть не помучился напоследок, зато к нам не приведёт ни единого следа. Из осторожности сеньора Беладонна даже сбыла за полцены случайным торговцам лошадей с предварительно сведёнными клеймами и оружие рейтар. Вырученные деньги она распределила между своими людьми, не забыв и о семьях погибших. Мы тоже не остались обделёнными: Марте достался конь рыжего пройдохи, а для Уве я стребовал его шпагу и кавалерийский пистоль с колесцовым замком.
И даже так Микаэль всю дорогу ворчал по поводу моей излишней расточительности.
– Из-за баб скоро по миру пойдём! – негромко бухтел он. – Одной осла купили, другая и вовсе на шею приноровилась взгромоздиться и ножки свесить!
– Марте надо было за нами пешком бежать? – не выдержав, поинтересовался я. – Или это мне бежать надо было?
– Да я не об этом! – фыркнул маэстро Салазар. – От доли в трофеях зачем отказался, скажи на милость? Как только такое в голову пришло? Это же святое!
– Не мелочись, – примирительно попросил я. – Трофеи трофеям рознь.
Микаэль только головой покачал.
– Не узнаю тебя, Филипп. Бывает, человек резко меняется после того, как по голове крепенько получает, но с тобой-то что не так? Не слишком ведь сильно по башке и приложило!
Я непроизвольно потянулся ощупать левую скулу, но сразу отдёрнул руку. Опухоль уже спала, а тончайшие порезы, оставленные осколками теней, затянулись и стали почти неразличимы. В глаза они теперь бросались только на ярком солнце, да ещё когда лицо краснело из-за физических нагрузок.
– Не пошли бы те деньги впрок! – отрезал я, начиная злиться.
Маэстро Салазар фыркнул и выдал:
Кормиться с клинка – честней дела нет,
Ласкает слух звон взятых с боя монет,
Убил, обобрал – а хоть бы и так?
Ты пережил этот день, сдох не ты, а твой враг!
– Браво! – похлопал я в ладоши. – Ландскнехты по достоинству оценят твой стихотворный талант. Но лучше сочини балладу о какой-нибудь бесстыжей пышногрудой красотке!
– Пышногрудая красотка заграбастала наши денежки! И заметь – без малейшего стыда!
– Брось, Микаэль, – покачал я головой. – От нас не убудет. Ещё в выигрыше останемся, вот увидишь!
Так оно в итоге и вышло. Начать хотя бы с того, что Адалинда распорядилась выделить нам комнаты в собственной резиденции, не став отсылать в гостиницу. Впрочем, Микаэль и тут не упустил возможности поворчать.
– Не иначе отравить нас надумала, – объявил он, заявившись в нашу с Мартой комнату.
– Да кому ты сдался! – фыркнула девчонка, которая и понятия не имела о причинах скоропостижной смерти хозяина дома.
– Концы в воду, – многозначительно заметил маэстро Салазар.
– Не бери в голову! – отмахнулся я. – Во всём Риере не наберётся столько яда, чтобы у тебя хотя бы живот разболелся.
Микаэль хохотнул и спросил:
– Не странно разве, что мы здесь остановились?
– Было бы странно, обдели Адалинда гостеприимством столичного ревизора, присланного для проверки её действий вице-канцлером, – покачал я головой.
– Возможно, оно и так. А, возможно, и нет, – с сомнением произнёс бретёр и отправился восвояси.
Марта прикрыла за ним дверь, уселась на краешек широченной кровати и сказала:
– Странный он какой-то.
– Только сейчас заметила? – усмехнулся я, подумал-подумал и на всякий случай задвинул засов.
Следующую седмицу Адалинде было откровенно не до нас, её вниманием
