ine/>© Кирилл Игоревич Шарыпин, 2020
© Галя Даутова, дизайн обложки, 2020
ISBN 978-5-4498-8053-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
К
И
Р
И
Л
Л
Ш
А
Р
Ы
П
И
Н
Вере Бадах.
Моей близкой подруге, которая незримо есть в каждой истории.
На сеансе
– Доктор, он меня не любит! Я чистая, опрятная, красивая, сексуальная. Посмотрите на меня доктор, разве не так?
– Это так.
– Тогда почему он меня не любит? Он не хочет показывать меня людям. Он стесняется меня? Или я ему не нравлюсь? Вот вам, доктор, я нравлюсь? Что вы скажите обо мне?
– Вы красивая блондинка, в вас все есть. Нравитесь вы мне или нет не могу сказать из-за профессиональных убеждений и запретов.
– Он нашел меня первым, понимаете? Я как увидела его в магазине, так сразу поняла, что «все»! Влюбилась в него. Он долго ходил по магазину, заглядывался на меня, но не решался подойти, а потом он сделал это! Взял меня и унес! Я вся дрожала от счастья.
Но для чего? Для такого обращения со мной? Я его не заслужила. Он бросает меня практически каждый день. Утром берет, а вечером бросает. А бывают дни, когда я дома одна! Вообще одна, без него, а он с другой. Понимаете? Не со мной. Я так устала от всего этого, реву каждый день. Вот чем я хуже?
– Ничем.
– Правильно – ничем, и я о том же. А он шляется с другими. Мне, видите ли, приходится сидеть дома, а я не хочу! Хочу быть на нем! Чтоб он надевал меня на себя каждый день. Я грею его тело собой. Да какое там тело! Душу согреваю, тепло дарю. А когда ему тепло, то и мне приятно, я счастлива от этого.
Знаете, в какие моменты я еще счастлива? Летом или в то время года, когда на мне нет ничего другого. Тогда он ходит и красуется мной. Показывает меня всем, тем самым сообщая, что я его и только его. От этого я прям вся свечусь и краснею.
Но это летом, а когда прохладно, то поверх меня надевается рубашка, кофта и пальто. Тогда меня совсем не видно. Люди не знают, что он мой, что я на нем сейчас, и что это время предназначено для нас двоих. Пффф. Ненавижу кофты, рубашки и пальто! И другие футболки тоже! Их тем более терпеть не могу. И другие времена года, когда холодно. Хочу, чтобы всегда было тепло!
Желтые шортики
Она только что бросила его. Девушка встала со скамьи, отпустила его руку и ушла со словами «Прощай. Не звони мне больше». Он смотрел ей вслед, и не успела она скрыться из его поля зрения, как слезы сами брызнули из глаз. Он был похож на маленького потерянного ребенка. Но в отличие от ребенка, на него никто не обращал внимания. Если и обращали, то думали «слабак», «мужики не плачут», «рыдает словно баба», «противно смотреть, как тридцатилетний парень нюни распускает у всех на виду», «и не стыдно?», «а что такого-то? Плачет человек, и что? Ну и пусть, меня это не касается», «может у него горе какое случилось? Переживает!»
Да, еще как переживает! От него ушла девушка! Пять минут назад его мир разбился. Разбился в дребезги.
Пламя его сердца угасает с каждым вдохом, словно девушка специально очень медленно поливает пламя водой. Издевается над ним, не дает ему быстро оправится от страданий, насмехается. Хочет, чтобы он почувствовал боль от расставания и запомнил ее навсегда.
Он сидит на скамейке в метрополитене и продолжает плакать. Он остался один. У него было три месяца счастья. Он был очарован, взволнован, влюблен. Это его окрыляло. А сейчас? Он упал, и его сердце разбилось на мелкие кусочки, на тысячи невидимых кусочков. Во время падения перед его глазами пронеслись прекрасные воспоминания: первый поцелуй, время, которое они проводили вместе. Вспомнил, как первый раз увидел ее в желтых обтягивающих шортиках (он тогда влюбился в нее во второй раз). Как сидели в обнимку, укутавшись пледом, и смотрели фильмы. В эти дни она была в желтых шортиках. Она ничего не делала, просто была в них и соблазняла его. Возбуждала. Всегда. Даже когда у него было паршивое настроение, стоило ей натянуть на себя желтые шортики, его внимание сразу переключалось на них. И она этим пользовалась. Не любила она его в плохом настроении.
Он продолжал плакать. Народ ходил мимо туда-сюда, из вагона в вагон. Незаметно для него к нему подсела девушка лет тридцати. Она увидела его, когда спускалась
