вают… абсолютно наплевать. Приехал туда двадцатого сентября тухлого года, известного своей неурожайностью. Стоял густой навязчивый туман, накрывший всё вокруг и мешающий увидеть величие этого треклятого городишки. Но, надо сказать, что мне удалось осмотреть его издалека: три кольца стен с пушками на них, множество больших и красивых домов местных дворян, покрывающих высокий холм, на котором стоял этот… да, черт, не важно как он называется. Ратуша располагалась на самом пике и поражала белоснежными стенами и круглой красной крышей, такой яркой, что казалось, будто холм – это небольшой вулкан, на котором бесстрашные люди основали город.
Однако встретили меня полусгнившие заплесневелые ворота, по краям которых не было даже рва, угрюмые лица местных крестьян, ржание их уставших лошадей, скрип повозок и полная неразбериха с пропуском за стены.
В письме наместник умолял меня явиться к ним, обещая прислать делегацию навстречу. Не дождавшись, я сам отправился в город, но и по дороге никого не встретил. Очевидно, наместник обманул меня, и это попрошу вас запомнить.
Благо, человеку с моим званием обычно не приходилось долго распинаться перед стражей любого города империи. Осторожно поведя своего верного коня на толпу, я заставил её расступиться, освобождая проход к посту стражи. Конечно, вид мой был великолепен: лишь слегка запылившиеся сапоги, хорошая кожаная куртка, черная шляпа с красивейшим павлиньим пером, легкая небритость на щеках и неизменный блеск в глазах. Крестьяне, лишь завидев меня, сразу убрали тяжелые мины со своих лиц и заулыбались, понимая, что теперь находятся в безопасности, под покровительством одного из самых великих защитников империи.
– Сэр Ран Вруквон, господа, военнослужащий империи, покровитель всех городов, попавших в беду, мастер обороны, прибывший, чтобы помочь вам!
Со слов начальника стражи главных ворот…
Этот чертов Ран – простите – чуть не зашиб десяток бедных крестьян, просто ждавших своей очереди. Но даже челядь смеялась над ним. Как он выглядел? С позволения, господа… он был весь в говне.
Нет, не подумайте, это действительно так. Даже несчастный конь его был весь покрыт чёрно-коричневой жижей. Даже сапоги Рана совсем прилипли к бокам жеребца сроднившись с ними под слоем грязи. Не знаю, какими дорогами он к нам добирался, но дождей последнее время не было… хотя… от его места обитания до нашего города несколько недель пути. Мы призвали его в мае. Прибыл он к сентябрю. Возможно, он выехал заранее и просто, ну, знаете, потратил аванс, что дал ему наместник, застрял в каком-нибудь сарае после буйной пьянки, крыша была дырявая и лил дождь. Не то, чтобы я слышал такую историю, но… не важно. Он подъехал, заставив половину моих солдат приготовить пики, и пролепетал:
– С’Ран Внук дон, идиоты, я сюда приб’л по делу… так что развинули свои 'ощие безконные за'ницы и отвели меня к н’местнику.
Будучи из вспыльчивых людей, мой главный помощник готов был блеснуть знаниями по уничтожению – с вашего позволения – "конезадых" с помощью пики и парочки простых движений. Но я остановил его, решив выяснить, кто же посетил наш город. Тем более, что его запачканный жеребец был исключительно породистым.
– Сер, предъявите документы, пожалуйста.
Из писем сера Рана…
Меня очень удивило, что этому странному начальнику стражи ворот вдруг нужно предъявлять документы, потому что многие узнают меня просто по неотразимому внешнему виду и особой манере держаться. Но, как и положено, я слез с коня и вручил ему кипу бумаг со своими заслугами, которые были заверены самим Его Величеством. Что-то – не могу представить себе что – смутило его, и начальник ушёл с кем-то советоваться, заставляя меня ждать его решения, что обычно непозволительно при его низком звании, но я был в хорошем расположении духа.
Со слов начальника стражи главных ворот…
Не слезая с жеребца, он бросил мне пачку документов, такую же грязную, как он сам.
Передо мной оказалась стопка промокших и размытых бумаг, лишённых связи и смысла.
Первая – записка некой Доны Паганы, прочитав слова: «Дорогой и любимый мой Сладенький Мишка из восточных лесов…» – я остановился.
Дальше странный документ с сургучной печатью Короля Болотии, с написанным дрожащей рукой званием: шуйца короля Зигизмунда, по совместительству, правая нога её величества.
Эту бумагу я тоже пока отложил.
Было ещё много совсем испорченных грамот, надписи на которых не поддавались дешифровке. Но среди них оказалась одна более-менее целая. Даже с печатью королевы. Награждение орденом святого Гавриила. И имя: Сэр Ран Вруквон… Я пошёл спросить у начальника городской стражи, достаточно ли этого для пропуска за стены, но сэр Ран чуть не устроил пьяный дебош, когда вперёд него пытались пропустить обычного торговца. Тогда пришлось самому отвезти его к наместнику. Без коня
