сложились, как с обычными знакомыми по двору, а вот между собой мальчики крепко сдружились. Лидером с большой натяжкой можно было назвать Ефимова, поскольку частенько в различных забавах Григорьев брал на себя роль организатора и вожака. А вот Звонцов был явным аутсайдером, поскольку был трусоват по натуре и физически слабее приятелей. Отец Алексея любил выпить и спьяну частенько лупцевал сына за реальные и выдуманные провинности. Одной из таких расправ невольно поспособствовал Григорьев.
Однажды случилось почти невероятное событие. Папаша Звонцова вдруг расщедрился и вместо бутылки купил сыну мяч. Резиновый, но довольно приличного вида, стоивший аж три рубля. Вскоре мальчики затеяли игру в футбол. Резвились на небольшой площадке, с одной стороны которой росли большие деревья. Двое из них исполняли роль штанг ворот. Третьему, росшему чуть позади, выпала другая, печальная роль.
В какой-то момент мяч попал к Игорю, находившемуся в нескольких метрах от ворот. Григорьев ударил изо всех сил. Мяч пролетел над головой вратаря, ударился в то, росшее позади дерево и застыл, словно угодил в горячую смолу или был притянут магнитом, способным удерживать резиновые изделия. Оказалось, что кто-то обломал ветку, да так неудачно, что ее конец походил на острие какой-то допотопной остроги. Алексею крепко досталось за испорченную вещь, но, протрезвев, папаша – надо отдать ему должное – сумел качественно заклеить мяч, и пацаны еще долго гоняли его на своей площадке.
Через год им настало время идти в школу. А поскольку микрорайон был новый, только начинал застраиваться, школа находилась через дорогу, в старом районе. И тут ребятам повезло. Старый район и люди заселяли далеко не молодые, у большинства дети уже выросли, поэтому в школе, несмотря на приток переселенцев, избытка учащихся не наблюдалось, и всех четверых определили в один класс.
Первый же день проверил их дружбу на прочность. В классе оказался акселерат-переросток, почти на голову возвышавшийся над остальными ребятами. Он тут же принялся устанавливать свою неформальную власть, приструнил нескольких мальчишек и взялся за Сквознякова, придравшись к какой-то мелочи. Олег было струхнул, но тут же рядом с приятелем оказался Григорьев:
– Ты чего к нему лезешь? Делать нечего?
Акселерат заколебался. Пусть противники и более мелкие, но их же двое! Хватит ли сил поколотить обоих? А тут рядом стали Ефимов со Звонцовым. Переросток мигом утратил свой боевой пыл, лишь пообещал, сохраняя хорошую мину при плохой игре:
– Ладно, я еще с вами встречусь.
По большому счету обещание свое он выполнил, так как встречался с друзьями почти каждый день, но обидеть любого из них, даже слабого Звонцова, побаивался. Друзья тоже не трогали акселерата, и между ними на долгое время сохранялся нейтралитет.
Хотя вскоре четверка оказалась на грани распада. Виной тому явился Сквозняков, точнее – его паршивый характер. Олег был пацаненком себе на уме, жлобоватым и лживым, даже в дружбе искавшим прежде всего личную выгоду. Сначала остальные трое не обращали внимания на недостатки приятеля, так как
