отставала от Грабша, пока он злобно не зашипел по-кошачьи. На самом краю поля он вляпался левой рукой в коровью лепешку. Руку он вытер о штаны. Сердце бешено стучало. Он чувствовал себя неловко, как жук, упавший на спину. В двадцать минут четвертого он постучал в дверь домика на окраине Чихендорфа. Он стучал очень робко. Но дверь все равно затряслась. На порог вышла Олли. Она сияла от радости. На ней было желтое воскресное платье с кружевами и оборками.
– Батюшки мои, борода в цветочек! – шепнула она, вынула несколько репейников у него из бороды и василек из уха и потянула его за левую руку:
– Заходи скорей – кофе уже сварился!
В доме она попыталась выпустить его руку, но удивительное дело – ладони как будто срослись. Коровья лепешка держала крепко.
Она сразу потащила его в ванную мыть руки. Но он не пролез между дверью и раковиной в крошечной ванной. Ничего страшного – он прямо из прихожей дотянулся до крана. Олли щеткой отскребла ему руки, а заодно успела и ногти постричь.
В коридоре Грабшу пришлось пригнуться, чтобы не задевать головой потолок.
В ширину он тоже еле умещался в тесной прихожей. Стоило ему расправить плечи, как он сшиб чучело филина с ветки на стене. Филин свалился в корзину для зонтов. Грабш наклонился, чтобы вернуть филина на место, но врезался лбом в зеркало, и оно со звоном разбилось. Разбойник испуганно выпрямился. И смёл головой четыре дамские шляпки с верхней полки. Больше он вообще не решался пошевелиться. Олли взяла его за руку, и он на ватных ногах вошел за ней в гостиную.
Первое, что бросилось ему в глаза – свиньи-копилки. На этажерке, на полочке над столом, на швейной машине, в буфете – везде громоздились самые разные розовые копилки. Большие, маленькие, в цветочек, украшенные клевером с четырьмя листиками, пунцовые и бледно-розовые, с хвостиками, закрученными влево и вправо, – но все с одинаковыми малиновыми точками на пятачках. Среди этого изобилия стояла перепуганная тетя Хильда с кофейником. Ростом она была едва ли выше Олли, но с глубокой складкой на лбу и с длинным носом, острым, как кухонный нож.
– Тетя Хильда, это я, – сказала Олли. – Я нечаянно врезалась в зеркало. Но я куплю новое. Смотри, тетя, вот и мой жених.
Тетя протянула руку Грабшу.
– Только не дави, – шепнула разбойнику Олли.
– Значит, господин егерь, вы собираетесь жениться на моей племяннице? – спросила тетя и вгляделась близорукими глазами в лицо разбойника. – Напомните, пожалуйста, еще раз ваше звучное имя.
– Чего? – переспросил Грабш и застыл, разинув рот.
– Как тебя зовут, – шепотом подсказала Олли.
– Бо… бородоцветочный, – промямлил он.
– Бородоцветочный? – недоверчиво уточнила тетя. – Первый раз слышу такую фамилию.
– Ромуальд совсем недавно в наших краях, – поскорее прибавила Олли.
– Ромуальд? – насторожилась тетя. – Так
