>Сильно колотившееся сердце, частое тяжелое дыхание отнимали силы, чтоб перевести дух и чуть отдохнуть. Мокрые от пота, прилипшие к шее волосы раздражали, ужасно мешая. Я дёрнулась убрать их, забыв, что руки привязаны к креслу. Это расплата за мое непослушание. Все время дергала руками, тянулась к животу, и врачу пришлось применить не совсем приятые меры.
Новая волна схваток заставила сжаться кулаки. Маленькие ноготки впились в ладонь.
– О Боже! Как больно! – чувствовалось что, внутри меня что-то рвётся.
– Тужься родная! Все хорошо! Умничка! Дыши… – Слышала я голос акушерки.
От бессилия и боли мне казалось, я делаю все наоборот.
– Давай, три вдоха, три выдоха, будто свечу задуваешь, – повторял спокойный голос врача.
Я изо всех сил напряглась. В глазах то темнело, то светлело. Набрав полные легкие воздуха, я пыталась задуть самую огромную свечу в мире.
« Хочу, чтоб это все прекратилось!» – думала я. И в тот же миг я почувствовало сильное жжение и ужасно резкую боль. И одновременно с этим – облегчение. Вместе с радостью, меня охватила паника. Почему тишина?
– Доктор, что с ней? – еле проговорила я.
Эти секунды были вечностью. Перед глазами все расплывалось. Я пыталась разглядеть, что происходит. Мелькающие белые халаты сливались. Наконец, я услышала крик своей дочери. Не могла понять, почему они еще мне не дают ее, почему так долго возятся.
– Все хорошо мамуля. – сказала санитарка, глядя на мой растерянный вид. – Необходимые процедуры сделают, и обязательно тебе ее отдадут. Будь спокойна.
Я с облегчением выдохнула. Мне отвязали руки, и я потянулась к своей малышке.
– Моя родная. – Наконец мне положили ее на грудь. Малышка вмиг успокоилась, чувствуя тепло моего тела и стук моего сердца.
Я посмотрела на комочек счастья у меня на груди и сразу забыла, все только что пережитое.
– Какая ты у меня красавица. Вся в папу. – Любовалась я дочкой.
Вдруг она сдвинула бровки, насупилась, и тут же раздался крик. Я испуганно посмотрела на медсестру, на акушерку… в голове паника: «А-А-А, что делать… помогите».
Медсестра, улыбаясь, подошла ко мне со словами:
– Ну конечно бунт. Приложим ее к груди, сейчас вмиг успокоится.
Я растерянно наблюдала за тем, что происходит. Медсестра забрала орущего ребенка, ловко перепеленала ее, что-то убаюкивающе приговаривая.
– Вот так вот, сейчас все будем хорошо. Да, мамочка?
Наконец положили ее рядом со мной. Я попыталась приподняться, но у меня очень кружилась голова от любого движения.
– Нет, нет – остановила меня медсестра,– просто повернись на бочок, вот так. Этой рукой придерживай малютку, а второй дай ей грудь.
Дрожащими руками, я пыталась засунуть сосок ей в рот, но она никак не могла его ухватить, нервничала и плакала. Я тоже расплакалась и опустила руку.
Медсестра погладила меня по голове, терпеливо помогла мне, еще раз показав, как правильно. И уже через мгновенье, моя малышка жадно сосала грудь, крепко обхватив губками мой сосок.
– Моя роднулечка, никому тебя не отдам! – наблюдала я за своей дочкой.
Вдруг, я почувствовала сильный холод. Мне показалось, что открыли окно.
– Закройте! Вы что? – я подняла голову.
В родильной не оказалось никого. Мне стало страшно.
– Куда вы ушли?
Уже была в панике. Я пыталась укрыть свою дочь, чувствуя мурашки от холода. Неожиданно, дверь широко распахнулась, и вошел мужчина.
– Ну, наконец.– Успокоилась я. Затем, я увидела, что это не мой врач, а совершенно незнакомый мне человек. Причем никак не могла разглядеть его лицо. Как бы ни пыталась вглядеться, вилле только пустоту.
– Вы кто? Уходите немедленно!
Мужчина, молча, подошел и выдернул из моих рук ребенка.
– Что вы делаете? Это мой ребенок! – Я была в ужасе. – Помогите! – Кричала я в панике.
Я хотела догнать их. Но не смогла сделать, ни шагу. Ноги не слушались, и я упала на пол, срывая капельницу с руки.
– Я прошу вас, верните… Кто вы?
Он скрылся за дверью, унося мою плачущую дочь. Я не могла встать и просто пыталась ползти.
– Вы не можете так! Она же моя дочь! Прошу…– Я обессиленная распростерлась на полу и просто рыдала. Я слышала, как крик моего плачущего ребенка становился все дальше.
– Марина… – издалека я услышала свое имя.–
