а
Огромная обеденная зала замка была наполнена грохотом летящей на пол посуды, звоном разбитого стекла, треском переворачиваемой и ломаемой мебели. Удивительно, сколько шума могут произвести два человеческих существа, гоняющиеся друг за другом с криками: «Стой, дурочка, я же тебя возжелал!» – «А я вас не возжелала!».
Возжелателем был хозяин замка – господин барон, крупный мужчина лет сорока, обращавший на себя внимание совершенно разбойничьим выражением физиономии и торчащими в разные стороны пышными черными усами. По его костюму, было видно, что он готовился к приему дамы. Однако кафтан уже был снят, колет расстегнут как и ворот белой рубашки, на которой все еще болталось чудом держащееся на одной пуговице пышное жабо. Объектом же его возжелания была миловидная черноволосая молодая девица в самом простом темно-синем шелковом платье с пышным подолом, который совсем не мешал ей ловко проскальзывать между столом и валявшимися тут и там стульями.
Погонявшись безрезультатно минут десять, господин барон почувствовал, что больше не может. Все-таки два с половиной кувшина бордо давали о себе знать. Да и жареный поросенок, употребленный вместе с ними тоже не способствовал бегу.
Барон остановился, тяжело дыша. Девица тоже остановилась. Она ничуть не запыхалась и все также насмешливо посматривала на преследователя. Наконец, барон смог начать говорить:
– Как тебя зовут?
– Клео.
Барон поставил на ножки длинную скамейку.
– Сядь, Клео. Поговорим.
Он сел на одном конце скамейки, а Клео осторожно, словно птичка на ветку, присела на другой. Но почти тотчас же господин барон начал незаметно (так ему казалось) продвигаться по скамейке. Клео скосила глаза, соизмеряя расстояние.
– Клео, почему ты не хочешь отблагодарить гостеприимного хозяина?
– Позвольте, чем?
– Ну хотя бы один поцелуй…
– Один?
– Ну два… Нет, три! Правильно, три! Во имя Святой Троицы!
– Господин барон, вам, по-моему, надо научиться считать.
– Для счета у меня есть управляющий.
– Вот он-то и примет мою плату.
– Платить надо хозяину, а не слуге!
– А если хозяин не хочет сам вести дела?
Барон покраснел. «Чертовка, повернула дело совсем не так!».
– Хозяин есть хозяин! Каким бы он ни был.
– И этот вот хозяин обещал мне хороший ужин и теплую постель..
Барону показалось, что до девушки совсем близко.
– Но я же не сказал, сколько мест будет в этой постели!
Вслед за эти господин барон ловким (как он сам считал) движением бросился на Клео, явно намереваясь ухватить ее за платье. Однако та была начеку и тут же вскочила. Барон очутился стоящим перед дамой на четвереньках. Клео расхохоталась – барон рассвирепел:
– Ну все, чертовка, шутки кончились!
Одним прыжком он очутился около стены, украшенной разнообразным холодным оружием и сорвал шпагу.
– Не заставляй меня прибегать к насилию!
Клео подбоченилась:
– О времена, о нравы! Где же ваша галантность? Где честь? Хороши же современные мужчины – с оружием на беззащитную девушку!
Барон осторожно кашлянул. Все-таки он был дворянин… Подумав секунду-другую, он сорвал вторую шпагу и кинул ее Клео: «Лови!» При этом он пробормотал: «А пусть, тем сладостней будет добыча…».
Клео на удивление ловко поймала брошенное ей оружие. Барона неприятно поразила изящная боевая стойка принятая девушкой.
Клео приглашающе кивнула клинком.
– Приступим, господин барон?
Барону стало жарко. Отказаться? Невозможно! Напасть? Еще невозможнее!
– Я жду, господин барон!
«О черт! Придется…». С отчаянной решимостью барон устремился вперед. Зазвенели клинки. И если вначале барону все еще казалось, что это шутка («девушка не может и не должна вынести вида угрожающей ей шпаги!») то через минуту-другую он понял, что дело кажется серьезное. Противник оказался опытным бойцом, так что драться пришлось уже почти по-настоящему. Квинта, кварта, секунда, терция… Мелькали позиции и выветривался хмель. Пару раз барон с трудом отбил клинок, готовый вспороть его горло. Теперь он уже сожалел, что все это затеял. Остановиться? Ну, нет! Лучше один хороший удар! Вот сейчас она откроется…
Барон сделал длинный выпад и наверняка серьезно бы ранил Клео. Но, к несчастью, угодил в лужу пролитого
