олетия, когда алжирские разбойники получали добычу, наставив на своих жертв дуло пистолета, из всех моряков Европы именно пираты были повелителями малых морей, навязывавшими свои условия всем, кто там оказывался. Ослабить их удалось только благодаря созданию в недавнем прошлом мощного современного военно-морского флота, а для того, чтобы окончательно подавить их, требовалось по меньшей мере захватить слишком комфортабельные участки побережья, которые они считали своей собственностью.
На протяжении этих трех столетий они вымогали деньги у всех торговцев, чьи деловые интересы распространялись на Средиземноморье. Венецианцы, генуэзцы и пизанцы в более далеком прошлом, а впоследствии и власти Англии, Франции, Голландии, Дании, Швеции и Америки нанимали охрану, которая за отдельные свои услуги или регулярно получала плату, или периодически удостаивалась дорогостоящих подарков. Наказание за нежелание делать это было слишком хорошо, и не требовалось приводить каких-либо примеров; свидетелями последствий стремления к независимости были тысячи рабов-христиан, томившихся в рабских тюрьмах Алжира.
Пока европейские народы конфликтовали друг с другом вместо того, чтобы объединиться в борьбе с общим противником, многие люди продолжали попадать в подобное унизительное положение. Эпидемия не ослабевала, и на ее окончание не было ни малейшего шанса, пока нападения пиратов на Испанию были выгодны Франции, а голландцы, охваченные завистью к другим государствам, заявляли о том, что им необходим Алжир. О совместных действиях, в том числе направленных на борьбу с бичом христианства, наиболее влиятельные государства договорились только в конце Наполеоновских войн, на Ахенском конгрессе 1818 г. И даже тогда не удавалось достичь каких-либо значимых результатов до тех пор, пока Франция не стала сочетать стремление к увеличению своей территории с ролью цивилизаторской силы.
Пираты промышляли в Средиземном море задолго до того, как за этот промысел взялись турки. Как только стали появляться первые лодки, люди начали осознавать, что с их помощью можно грабить себе подобных. Одним из древнейших примеров можно считать разбойничье по своей сути путешествие Ясона и похищение им золотого руна. В целом греки во все времена славились именно тем, что следовали примеру Ясона как на море, так и на суше. Однако мусульмане на протяжении какого-то времени привыкали к опасностям, которые таят в себе морские глубины. Поначалу они искренне поражались, глядя на «тех, кто бороздит море на кораблях и занимается делами в безграничных водах», но при этом они не спешили следовать примеру таких людей. В начале завоевания Египта халиф Омар отправил своему военачальнику письмо, в котором спрашивал его, на что похоже море, и Амр ответил: «Море – это огромный зверь, по которому глупые люди скачут, подобно червям по бревнам». Сильно обеспокоенный этими словами благоразумный халиф повелел, чтобы ни один мусульманин не перемещался по столь необузданной стихии без его позволения.
Галеон XV в.
Однако вскоре стало понятно, что мусульманам следует научиться плавать, если они хотят отстоять свои интересы перед соседями (и тем более не позволять этим самым соседям отстаивать их собственные интересы). И следовательно, в первый век Хиджры халиф Абд-эль-Малик уже советовал своему полководцу в Африке использовать Тунис в качестве арсенала и корабельной верфи, а также собрать там флот. Начиная с этого времени мусульманские правители государств, расположенных на берберском побережье, никогда на протяжении долгого времени не оставались без разного рода кораблей. Правители из династии Аглабидов, отплыв из Туниса, захватили Сицилию, Сардинию и Корсику. Халифы из династии Фатимидов воевали на море с великим халифом Кордовы Абд-ар-Рахманом, флот которого состоял из двухсот кораблей. Многочисленным флотом, состоявшим из весьма вместительных кораблей, обладали и Альмохады, перевозившие на них свои войска в Испанию, а их преемники, правившие в Северной Африке, хотя и были менее могущественными, как правило, могли содержать несколько судов, предназначенных для проведения не только торговых, но и наступательных операций.
Позднее, на протяжении периодов позднего Средневековья, между правителями государств, расположенных на берберском побережье, в частности Туниса, Тлемсена, Феса и т. д., и христианскими народами, занимавшимися торговлей, сложились дружественные и непредвзятые отношения. Судя по тексту сохранившихся до нашего времени договоров, обе стороны осуждали и (насколько это было возможно) пресекали пиратство и способствовали развитию взаимовыгодной торговли. Мирные отношения прекратили свое существование только в начале XVI в., и произошло это следующим образом.
Фердинанд и Изабелла, принявшие мудрое решение выселить испанских мавров, позабыли о том, что изгнанники могут отомстить. Сразу после падения Гранады охваченные отчаянием мавры покинули землю, которую на протяжении семисот лет считали своим домом, и, не желая жить под игом испанцев, пересекали пролив, отделявший Европу от Африки, где селились в различных опорных пунктах, таких как Шершель, Оран, а особенно в Алжире, о котором до тех пор вряд ли кто-то слышал. Едва поселившись
