смотрел на Франциску с лёгкой насмешкой.
– Вы меня почти впечатлили, – благосклонно сказал он. – Всё это время вы следили за мной? А почему тогда поймать не пытались, раз уж так старались в день поджога? Боялись или чего-то ждали?
Франциска вздохнула, убрала ключ и наручники в карман.
– Нам нечего бояться: мы полностью контролируем ситуацию, – ответила она.
– Ну допустим. Дрессировке я не поддаюсь и мир для вас переделывать не буду.
Франциска улыбнулась.
– Давай кое-что проясним, – почти промурлыкала она, – мы здесь не играем. Ты угроза, а потому изолирован. СКиП неинтересны твои способности. Ты сжёг школу – мы установили контроль. Пока ты вёл себя более-менее сносно, мы тебя не трогали. Но ты заигрался, привлёк внимание СС, попался, и они узнали о твоей способности. Это единственная причина, по которой ты здесь.
Алеф недоверчиво нахмурился, помолчал, разбираясь в ситуации, и растерянно пожал плечами. Он не понимал происходящего, но догадывался, что его вводят в заблуждение.
– Думаете, я вам поверю? – с некоторым сомнением сказал он. – Никто в здравом уме не откажется от таких возможностей.
– Мы тебя просто запрём и забудем.
На мгновение растерявшись, Алеф показал злость, но быстро взял себя в руки. Улыбнулся.
– Вы не представились.
– Доктор Франциска Лета.
– Мозгоправ.
– Не совсем. Я аналитик.
Франциска обернулась на звук открываемой двери и тут же поднялась на ноги, шагнув к стажёру. Забрав у него креманку с мороженым, она поставила её на стол и, схватив Алефа за руку, негромко сказала:
– Прощальный подарок.
Алеф выдернул руку из её холодных пальцев.
– Вы зря затеяли эту игру, – сказал он.
Франциска не ответила, вышла и, заперев дверь, остановилась перед стеклом. Какое-то время они со Стасом молча смотрели, как Алеф спокойно ест мороженое, ничуть не тревожась о своей участи.
– Почему он ничего не внушил? – спросил Стас.
– Осторожничает.
– Не очень-то похоже, что ему страшно.
Франциска перевела на него равнодушный взгляд и устало вздохнула.
– Я не говорила, что он напуган. Я сказала: он осторожничает. Он не дурак и понимает, что за ним наблюдают. А раз так, значит, нужно быть паинькой. Он всего лишь выжидает. И мне интересно посмотреть, что он будет делать дальше, ведь, оказавшись в камере, уже не выйдет оттуда.
Стас ошарашенно уставился на неё и с трудом удержался от крика.
– Ты в своём уме?! А если он здесь бойню устроит?
– Не сможет. Наши люди наденут очки. Мы должны создать видимость недоверия и контроля. А если хоть кто-то будет без них, Солнцев заподозрит неладное.
– Если все будут в очках, он ничего не сможет сделать.
– Вот и посмотрим. Строить из себя покорность и уповать на
