домов, в одном из них дождик увидел знакомого мальчика пятнадцати лет. Это был Цезарь. Он одиноко сидел за столом кухни и пил давно остывший чай. У его ног терся толстый серый кот с черными сапожками на лапах.
– Василий, для тебя еды больше нет,– устало произнес Цезарь, отодвигая от края стола тарелку с двумя сосисками. Кот попытался взобраться на соседний с мальчиком табурет и пытался подтянуть живот, отталкиваясь задними лагами. Живот ни как не хотел подниматься, после второй попытки кот устало поплелся к батареи. Там он свернулся калачиком, оставив открытым один глаз.
– Почему я опять должен присматривать за младшими братьями,– злился Цезарь, его родители ушли в гости и обещали прийти очень поздно, а ему, как старшему, поручили ровно в девять уложить Вадика и Пашу в кровать
Пока вечерняя тишина нарушалась только мелодичным ходом настенных часов, они показывали восемь часов пятьдесят минут, до девяти оставалось еще десять минут тишины.
Василий вновь осторожно подошел к столу, он старался легко ступать лапами, но под тяжестью его веса пол предательски скрипел.
Цезарь поглощенный своей горькой судьбой с грустью посмотрел на чашки, где плавали чаинки.
Бабах.
Стены кухни содрогнулись. Потом последовал душераздирающий вопль: «Ма-ма-а-а-а».
Цезарь чуть не упал с табурета, а Василий замер с приподнятой лапой.
– Опять дерутся?– Цезарь с ужасом спросил Василия, кот стал осторожно опускать лапу на пол.
– Отдай-й-й,– новый вопль вновь оглушил Цезаря, у Василия от страха поднялась шерсть, он стал похожим на огромный пушистый шарик с обезумевшими глазками.
– Может все само утрясется?– С крохотной надеждой спросил Цезарь все еще напуганного кота. В ответ кот с безумными от страха глазами заметался по кухне в поисках безопасного места от везде сущих младших братьев Цезаря.
Минутная стрелка медленно подошла к двенадцати, наступило девять часов вечера, и Цезарю нужно было укладывать младших братьев спать. Он с надеждой посмотрел на часы, вдруг они ошиблись и секундная стрелка решит исправиться и вернется к цифре одиннадцать, но увы с каждым мгновением стрелка продолжала идти вперед.
Медленно встав, Цезарь очень медленно пошел в детскую. Он мог идти и быстрее, но груз обиды и злости на себя и родителей сделали тело очень тяжелым.
Дверь в детскую была приоткрыта и Цезарь осторожно туда заглянул.
Детская комнату была поделена на две части между Вадиком и Пашей. Трехлетний Вадик занял позицию у окна, сложив перед собой пирамиду из игрушек. Он бесстрашно наблюдал за старшим семилетним братом Пашей, который пытался спрятаться за дверкой книжного шкафа и с опаской смотрел на Вадика, боясь, что если опять попадет в него книгой, то на крик сбегутся соседи.
– Вадик, сейчас твоя очередь извиняться,– обиженно произнес Паша. В ответ в него полетел белый плюшевый заяц.
– Не буду!– Закричал Вадик, закидывая брата игрушками, что попадались ему под руку.– Мне нельзя извиняться, я самый маленький, все должны заботиться обо мне и делать все что я хочу.
– Не должны!– Паша пытался перекричать Вадика. ООН не хотел, что бы еще и Вадик стал им командовать и в отчаянии, что его ни кто не слушает, бросил в брата мягкую книжку-малышку
– Ах, вот ты как!– Обиделся Вадик. Он зарылся в игрушки около себя и извлек из них метрового коричневого медведя, такого тяжелого, что он с трудом его поднимал.
«Пора вмешаться,– с грустью подумал Цезарь, из-за двери наблюдая за младшими братьями.– Только почему-то не очень хочется, может подерутся, успокоятся и быстро уснут.– Он стал мысленно взвешивать все за и против этой стратегии.– Увы, это оказалась не самая удачная мысль. Папа с мамой вернуться домой и узнают, что Вадик с Пашей подрались, то отругают меня, что я плохо за ними присматривал.
Вадик уже приготовил огромного медведя к полету, в ответ Паша залез в шкаф, что-то бормоча себе под нос.
Дверь в детскую со скрипом открылась и в комнату вошел всегда всем не довольный Цезарь. Он бесстрастно осмотрел беспорядок на полу и монотонным голосом спросил:
– Кто побеждает?– Младшие замерли, они пытались понять где в вопросе спряталась ловушка. Наступила долгожданная тишина.
– Только не надо опять в молчанку играть, с раздражением произнес Цезарь, но младшие от страха нахохлились, как цыплята, боясь произнесли не то слово.
Прошло несколько минут. Цезарь в ожидании ответа присел на корточки между братьями и стал терпеливо ждать. Он готов был так просидеть до прихода родителей.
Тишина. Благословенная тишина.
– Я выигрываю,– тихим голосом прошептал Вадик.
– Угу,–
